-Интересно, знала ли жертва убийцу? – будто себе задала вопрос помощница следователя – лейтенант Ольга Демченко.
-Ну, давай подумаем вместе, Оля, – наставническим голосом стал пояснительно рассуждать старший по званию. – Где у нас лежит труп?
-В прихожей, – робко и неуверенно ответила Ольга.
-А точнее? Где именно в прихожей?
-Возле двери, – девушка всё ещё не разобралась в правилах этой игры.
-Представь себе, Оля, что ты хочешь убить своего знакомого. Ты бы стала его убивать сразу, как только он откроет дверь? Либо, может, ты дождалась бы, пока он пустит тебя в дом, проведёт на кухню, угостит чаем и вот тогда – в подходящий момент, вонзить ему нож в спину, – на последнем слове полицейский поставил акцент, показывая на раны, нанесённые в переднюю часть туловища.
-Ну, не все мои знакомые такие гостеприимные, как вы говорите. Да, и ваши, я уверена, тоже.
-Согласен. Но многим ли своим знакомым ты выбиваешь ногой дверь, как только они её отопрут? – Олег Григорьевич настежь отворил входную дверь, открывающуюся внутрь дома, и карандашом указал на едва заметный отпечаток от протектора ботинка.
Демченко в очередной раз поразилась наблюдательности наставника.
-А теперь, Оля, загадка для тебя. Что ещё указывает на мою версию, в которой я более чем уверен?
Сразу сообразив, куда нужно смотреть, девушка мгновенно бросила взор на тело.
-Кровоподтёки из носа! – она рассмотрела алые истечения из ноздрей, почти неразличимые на фоне и без того окровавленного лица. – Резко толкнув дверь, убийца травмировал нос гражданина Потапенко.
-Совершенно, верно. А после этого напал и добил жертву ножом. От этого и следы борьбы в прихожей. Возможно, под ногтями у покойного также имеется что-то интересное.
Лейтенант Демченко внимала каждому слову опытного и сообразительного следователя. Ольга считала, что ей повезло с коллегой, и потому она испытывала к нему теплейшие чувства. Её начальник, будучи старше на 10 лет, источал спокойствие и мудрость 100-летнего старца, заточённого в ещё молодое и весьма подтянутое тело. Ей не просто нравилось подкрадываться к нему сзади. С того момента, как она подошла и до того, как Олег заметит её присутствие, девушка любила, закрыв глаза, глубоко вдохнуть аромат его духов, смешанных с букетом феромонов неженатого мужчины. Подобного ощущения ей хватало для того, чтоб сладко уснуть вечером, плотно обхватив скомканное одеяло между бёдер.
-А что с телефоном жертвы? – промолвил Павлов, не переводя взгляд, из-за чего было сперва неясно к кому он обратился.
Ольга сразу сообразила, что данный вопрос адресован ей и потому, надев по дороге резиновые перчатки, отправилась на поиски гаджета убитого Геннадия. Проверив кухню, полицейская переместилась в спальню, где и обнаружила смартфон. Благо, на нём отсутствовала какая-либо блокировка, потому следовательнице без труда удалось ознакомиться с содержимым памяти.
-Три сегодняшних пропущенных от абонента «Андрей Аптека» – так понимаю – его коллеги. Ещё один пропущенный от абонента «Котик» вчера вечером. До этого принятый от него же в 15:54, – Демченко озвучивала обнаруженную информацию.
-Есть фотография этого «котика»? – капитан взял в руки улику, и стал активно нажимать на тачскрин облачённым в резину пальцем. – Давай попробуем так…
Лейтенант отвлеклась от манипуляций шефа, переведя внимание на его лицо. Полицейская испытывала слабость к наблюдению за наставником, когда тот что-то усердно делает. Ей нравилось видеть его погружённым в работу.
-Так, а это уже интересно, – слова Павлова отвлекли помощницу от мечтаний, и та снова посмотрела на экран, где красовалась переписка в Вайбере с «Котиком». – Красивая, – и он увеличил фото профиля собеседницы.
Его оценка на секунду вызвала раздражение у подчинённой.
-Не могла бы ты, Оля, что-то поискать по её номеру? Ну, и потом поискать по тому, что найдёшь.
-Конечно, – и лейтенант принялась копировать номер телефона «прелестной незнакомки».
Читая переписку Геннадия с Надей – именно она была подписана в его книжке именем представителя семейства кошачьих, капитан Павлов мало чему удивлялся. Их непристойные фантазии, отображённые в текстовых сообщениях друг другу, не оставляли никаких сомнений касательно характера их отношений. Но опытному следователю не впервой видеть подобное, и иногда он задумывался, что если б у него отсутствовали моральные принципы, то он давно мог бы использовать своё служебное положение для шантажа. Местами в переписке присутствовали и фотографии, называемые на современный манер «нюдсами». В целом, в своих выражениях девица не особо стеснялась называть вещи своими именами. Но всё же, иногда в её речи проскакивали забавные эпитеты, именовавшие отдельные процессы или части тела.