Вся работа велась с учётом того, что пришелец не должен был заподозрить ничего необычного. Маскировка пси-защиты стала ключевым пунктом в подготовке, ведь если враг заметит хоть малейшую нестыковку в поведении людей, вся операция окажется под угрозой.
Лучик пыталась восстановить силы и отдыхала в медцентре. Быков был категорически против её участия в миссии, понимая, что она и так перенесла слишком многое. Но ему приходилось признать, что без неё у них не будет ни единого шанса. Она была их единственной надеждой, обладая способностями к взаимодействию с псионикой, пусть даже в ослабленном состоянии.
Остальная команда в это время занималась доработкой тактических деталей плана. Им предстояло не только захватить пришельца, но и обезвредить змееподобного клона, который управлял ключевыми системами корабля. Специально для этого был разработан нервнопаралитический газ. Газ должен был не убить, а временно парализовать их, обеспечив возможность поимки и нейтрализации без необходимости вступать в открытый бой.
Хозяин испытывал целое море чувств. Это было абсолютно чуждо ему, представителю расы, которая давным-давно отказалась от эмоций в обмен на невообразимую силу псионики. Их совершенство заключалось в холодной, безжалостной логике и абсолютной власти над материей. Но теперь, после того как его разум соприкоснулся с сознанием землянки, в его глубинах неожиданно пробудились забытые чувства. Что-то, давно утерянное и похороненное под тяжестью веков, всплыло на поверхность, как древняя тайна, скрытая в самой его сути.
Смятение охватило Хозяина, как буря, поднимающая тьму в бескрайних пустотах космоса. Он был ошеломлен тем, что испытал. Землянка, это слабое, ничтожное существо, смогла проникнуть в его разум. Её мысли и чувства ворвались в его сознание, заставив его почувствовать то, что раньше казалось невозможным. Её жажда жизни, её страхи, её невероятная сила воли — все это захлестнуло его, как волна, сбивающая с ног.
Там, в разгаре боя, Хозяин инстинктивно искал помощи у Сверхразума, единственного, кто мог дать ответы, но тот был погружен в глубокую кому, неспособен на связь. Одиночество, впервые за долгие века, стало ощутимым. Хозяин был предоставлен сам себе, и в этот момент землянка проникла глубже в его разум, как нежданный гость, нарушающий порядок. Она пробудила в нем нечто древнее — обрывки воспоминаний, отголоски времён, когда его раса ещё знала, что такое свобода.
Хозяин осознал, что он больше не пленник общих мыслей своей расы. Он мог блокировать свой разум, скрываться от вездесущего взгляда своих соотечественников. Это открытие внезапно наполнило его ужасом. Это было слишком опасно, слишком необычно. Но одновременно оно манило его, как запретный плод. Впервые он почувствовал нечто, что его предки потеряли миллионы лет назад — свободу воли.
Однако это ощущение было горьким, как яд. Связь со Сверхразумом, всегда сильная и непоколебимая, словно путы, держала его в своих объятиях, тянула обратно, требуя подчинения. «Мы, великая раса Хозяев, были рождены служить», — эта мысль пронизывала его сознание. Но теперь он видел истину. Он не Хозяин. Он раб. И эта осознанность сокрушала его.
Он должен найти эту землянку, во что бы то ни стало. Она пробудила в нём то, чего он не мог позволить себе забыть. Она — ключ к разгадке его собственного существования. Он чувствует что она где-то рядом, но не может ее найти. Ничего, он заставит их самих прийти к нему. Ему нужно то, что скрывает его мозг. Очень нужно. Но это означало идти против воли всей своей расы, против воли самого Сверхразума. Шаг, после которого нет пути назад.
Планы
Быков поднялся и медленно прошел вдоль стола, на котором была развернута карта. Лица собравшихся тонули в полумраке, лишь тусклый свет экранов и голограмм озарял помещение. Он говорил спокойно, но его голос был насыщен уверенностью и предчувствием неминуемой битвы.
— Итак, позвольте посвятить вас в детали плана, — начал он, указав на голографическую проекцию гор и океана. — Пришелец хочет, чтобы мы сдались, и мы сдадимся. Его корабль приземлится, он выйдет и попадет в нашу ловушку.
Ёрш, сидевший в углу комнаты, нахмурился и скрестил руки на груди.
— А где гарантия, что он приземлится, а не уничтожит нас с воздуха? — спросил он, всматриваясь в карту.