Капитан Хэйвуд, заметив движение, шагнул ближе к камере. Его глаза холодно сузились.
— Джек, даже не думай, — голос Хэйвуда прозвучал, словно приговор.
Джек усмехнулся, глядя прямо в лицо офицеру.
— Простите, командующий, но у меня нет выбора, — его голос был ровным, но в глазах плясали искры вызова.
С резким движением Джек вдавил рычаг гипердвигателя до упора.
— Держись, Эд! — крикнул он, когда "Гепан" рванул вперёд.
Корабль взревел, словно зверь, бросившийся на волю. Пространство вокруг них свернулось в яркую вспышку света, и судно нырнуло в гиперпространство, оставив "Судью" позади.
Сигнал тревоги в рубке звучал непрерывно. Эд, всё ещё держась за панель, ошарашенно выдохнул:
— Ты... ты только что бросил вызов самому Хэйвуду?!
— Нет, Эд, я бросил вызов здравому смыслу, — Джек усмехнулся, хотя внутри его сердце колотилось, как молот. — Если бы мы остались, нас бы уже повязали, у нас на борту мертвый ска'танец, два связанных пленника, а ещё эта коробка.
Эд взглянул на приборы, которые бешено мигали.
— Джек, ты уверен, что гипердвигатель выдержит такой рывок?
— Не уверен, — спокойно ответил он, откинувшись в кресле. — Но, эй, это же "Гепан". Этот малыш многое выдержал.
Впереди их ждал неизвестный путь сквозь гиперпространство. Позади остался черный крейсер, который наверняка будет их преследовать. Но сейчас Джек ощущал не страх, а азарт — он сделал ход, и теперь вся игра стала гораздо опаснее.
Глава 4
Каэлиан Р’Торн парил посередине огромного зала созерцания, окружённый холодным голубым светом, льющимся с массивного купола. Каменные стены зала были испещрены древними гравировками — письменами Элдарианцев, запечатлевшими их историю, надежды и отчаяние. Мрачное сияние от псионических кристаллов, встроенных в стены, оживляло угрюмые тени, которые будто бы шептались друг с другом в безмолвии.
Каэлиан, скрестив ноги, казался статуей в этом безмолвном храме — его лысая голова сияла в тусклом свете, а черты лица выражали сосредоточенную твердость. Его глаза были закрыты, но псионическая энергия, струившаяся вокруг него, словно всполохи звездного ветра, делала каждый его вдох и выдох осязаемым.
Он слушал.
Глубоко, за пределами физического мира, в бескрайнем океане космоса, звучала едва уловимая мелодия вселенной. Каэл умел различать эти вибрации, этот пульс, что был как дыхание самого мироздания. Обычно он был ровным, спокойным, успокаивающим. Но сейчас... он слышал нечто другое.
Далеко, в неизведанных уголках галактики, где свет звезд едва дотягивается до поверхности планет, что-то шевелилось. Древнее зло, забытое временем, медленно пробуждалось. Эти движения были еле ощутимыми — словно камешек, упавший в безмятежное озеро, оставлял на воде крошечные круги. Но для Каэлиана этого было достаточно.
Он сжал пальцы.
— Нет... — пробормотал он, его голос эхом отразился от стен зала. — Еще слишком рано.
Его сознание стремительно погрузилось в глубины псионического поля. Пространство вокруг него стало вязким и тяжелым, будто он шагал сквозь жидкий металл. Там, за барьерами реальности, мерцали тени прошлого и будущего, но всё, что он видел, было затянуто густой пеленой. Это было знаком того, что кто-то или что-то вмешивалось в поток времени.
Он открыл глаза. Его взгляд был наполненным не только осознанием масштабов надвигающейся беды, но и горечью от её неизбежности.
Каэлиан Р’Торн — высокий, стройный Элдарианец с холодной, но благородной внешностью. Его бледно-серая кожа кажется слегка сияющей в тусклом свете. Глаза Каэла светятся мягким фиолетовым светом, как напоминание о его невероятной псионической силе.
После освобождения от влияния Сверхразума Каэл стал ключевой фигурой в истории своего народа. Он не просто помог людям победить Сверхразум в той страшной войне — он стал символом силы и надежды, вдохновляя тех, кто сражался за свободу. Когда битва была завершена и человечество вместе с Элдарианцами одержало победу, Каэл возглавил свою расу, начав путь к возрождению.
Элдарианцы нашли новый дом — планету на краю галактики, похожую на их утраченный материнский мир. Она казалась идеальным местом для новой жизни: спокойная, с чистой атмосферой и богатой природой. Здесь они основали своё поселение, надеясь заложить фундамент для нового будущего. Элдарианцы думали, что, избавившись от гнёта Сверхразума, смогут вернуться к прежней гармонии.
Но вскоре выяснилось, что их плата за псионические способности была чудовищно высокой. Ни один Элдарианец не мог умереть от старости — их жизни казались бесконечными. Однако они не могли и продолжить свой род: каждый Элдарианец был последним звеном своего генетического кода. Это осознание стало страшным ударом. Бессмертные, но обречённые на вымирание, они оказались в тупике.