Каэл, не моргнув глазом, ответил:
— Твои мысли настолько громкие, Джек, что их не нужно читать.
Эд громко расхохотался, хлопнув по колену.
— Джек, ты сам себя сдаёшь! Ты даже краснеешь, как подросток, который впервые признался в любви.
Джек нахмурился, но его губы дрогнули в слабой улыбке.
— Ладно-ладно, достаточно шуток, — сказал он, поставив чашку на стол. — Лучше скажите, что нас ждет, когда мы доберёмся до этого чертова Осколка Разума?
Каэл сразу стал серьёзным, будто щёлкнул переключателем.
— Осколок Разума — это не игрушка, Джек. Его энергия способна проникать в сознание, разрушать психику, подавлять волю и менять реальность. Если кто-то из вас окажется неподготовленным, вы можете стать его марионеткой.
Эд побледнел, а Джек, напротив, выпрямился, словно готовясь к новой битве.
— Значит, надо быть готовыми, — сказал он твёрдо. — Каэл, ты ведь справишься с этим?
Каэл кивнул.
— Справлюсь, если вы мне доверитесь.
— Доверимся, куда деваться, — буркнул Эд, всё ещё глядя на Каэла с подозрением. — Хотя я, честно говоря, больше привык к гайкам и двигателям, чем к этим вашим псионическим штукам.
— Значит, будем работать вместе, — подытожил Джек, хлопнув Эда по плечу. — Ну а пока все идёт по плану, я закажу нам ужин. Может, Лия тоже присоединится, если... отдохнёт.
Эд снова прыснул со смеху, а Джек лишь покачал головой, улыбаясь. После плотного ужина команда углубилась в обсуждение грядущих испытаний. Они тщательно обдумывали, что их может ждать на пути к Осколку Разума. Джек, сидя за столом, рисовал в воздухе возможные варианты действий, пока Эд поддакивал, добавляя свои инженерные решения, а Каэл, скрестив руки на груди, невозмутимо напоминал о непредсказуемости псионических энергий.
— Что бы мы ни придумали, — заметил Каэл, его голос был как всегда спокоен, но настойчив, — Осколок будет защищаться. А ещё есть Вайрек. Он чувствует псионику и не позволит нам действовать беспрепятственно. Он обязательно появиться и мы должны быть готовы.
— Это не новость, — отозвался Джек, кидая взгляд на Эда. — Значит, готовим план «Б». И ещё запасной на случай, если всё пойдёт наперекосяк.
— Как всегда, — ухмыльнулся Эд, запуская руку в свои короткие волосы.
Обсуждение затянулось до глубокой ночи, но полной ясности они так и не достигли. Всё предугадать было невозможно, но ясно одно: впереди их ждет тяжёлый бой. Уставшие, но готовые к предстоящему, они разошлись по своим каютам, чтобы набраться сил.
Когда Джек вошёл в свою каюту, его встретил мягкий полумрак и теплый свет настольной лампы. На кровати, уютно укрывшись одеялом, лежала Лия. Её волосы свободно рассыпались по подушке, а глаза, блестевшие в приглушённом свете, были направлены прямо на него.
— Привет, — сказала она, её голос был тихим и непринуждённым, но в нём звучала едва уловимая игривость. — Где ты был так долго? Я соскучилась.
Джек невольно улыбнулся, снимая куртку и кидая её на кресло.
— Решали судьбу галактики, как обычно, — ответил он, слабо усмехнувшись, но его голос стал мягче. — Ты, похоже, успела хорошо отдохнуть.
— Я думала о тебе, — сказала она, приподнимая край одеяла и легким движением пригласив его присоединиться. — Так долго...
Он шагнул ближе, его взгляд стал серьёзнее, когда он увидел в её глазах что-то большее, чем просто усталость или скуку. Это было ожидание, искреннее и тёплое. Лия протянула руку, и Джек взял её, его пальцы нежно скользнули по её коже.
— Ты же понимаешь, что завтра всё может измениться? — тихо спросил он, опускаясь рядом.
— Именно поэтому я хочу, чтобы эта ночь была только нашей, — прошептала она, обнимая его за шею и притягивая ближе.
Их губы встретились в долгом, страстном поцелуе. В этом прикосновении не было торопливости — только жажда друг друга, желание забыть на мгновение о надвигающихся опасностях. Джек почувствовал, как её руки скользнули по его плечам, стягивая с него рубашку. Он откинулся назад, чтобы посмотреть на неё, и улыбнулся, видя, как она светится в мягком свете.
— Ты невероятная, Лия, — прошептал он, проводя рукой по её щеке.
Она не ответила словами, только улыбнулась, потянув его к себе. Они потерялись друг в друге, их дыхание смешивалось, сердца били в унисон. В комнате остался только шелест одеял, тихий шёпот и тепло их тел.
Следующие несколько часов стали для них тихим убежищем от сурового мира, который завтра снова потребует их силы и смелости. Ночь была посвящена только им двоим, моменту, когда всё остальное теряло значение.