"Нет," — пронеслось в голове. — "Я не могу это отпустить. Лия реальна. Её голос, её смех, её прикосновения. Она настоящая. То, что я чувствую, когда смотрю ей в глаза, это больше, чем просто иллюзия. Это слишком важно. Папа бы понял. Он всегда хотел, чтобы я боролся, а не прятался в мире, где всё уже решено за меня." И он почувствовал её запах, услышал её голос... Любовь к ней была реальной. Он должен был убедиться.
Джек начал внимательно осматривать кухню. Казалось, всё идеально, слишком идеально. Но вот его взгляд упал на стол: краска на углу стола была стёрта — это он сам однажды расцарапал её ножом. Он помнил это. Однако сейчас угол был идеально гладким.
И тут он заметил: всё вокруг начало странно дрожать, словно картинка на старом экране. Линии расплывались, искажались. А он снова стал взрослым, одетым в черный броникомбинезон и с плазменной винтовкой в руках.
Он тяжело вздохнул и встал.
— Нет, — медленно проговорил он. — Это все лишь иллюзия. Ты умер, отец. Я помню это. Ты погиб в шахте, когда я был ребёнком. И этого не изменить.
Фигура отца замерла. Глаза наполнились грустью.
— Мне так жаль, сын, — тихо сказал он. — Я... не хотел причинить тебе боль.
Картинка начала стремительно рушиться. Пол под ногами растворился, свет исчез, и Джек вновь оказался в тёмном коридоре, лёжа на полу. Только теперь всё изменилось. Стены источали багровое свечение, словно кровоточили. Воздух был тяжёлым, звенящим от какого-то неуловимого давления. На полу лежали его друзья. Из стен тянулись чёрные клубы дыма, которые на глазах Джека превращались в уродливые лапы, пытающиеся схватить их.
Каэл, сверкая псионическими клинками, метался между этими проявлениями тьмы. Каждый удар его оружия разрывал клубы на части, но новые появлялись почти мгновенно, заменяя уничтоженные. Его лицо было напряжённым, а движения становились всё более отчаянными.
— Джек, мне нужна помощь! — закричал Каэл, заметив, что тот очнулся. — Осколок завладел их разумами!
Джек вскочил, мгновенно подняв винтовку. Его пальцы уверенно сжали оружие, и выстрелы яркими вспышками прорезали багровую темноту. Каждый выстрел рассеивал дым, но из стен появлялись новые щупальца, всё агрессивнее и агрессивнее. Их зловонный запах и холодный мрак проникали даже через защитный костюм.
Джек подбежал к Лии. Её лицо, в отличие от ситуации, было спокойным, даже счастливым. Она выглядела так, будто находилась в самом прекрасном месте, которое только могла себе представить.
— Лия! Проснись! — Джек начал её тормошить, но она не реагировала. — Лия, это не реальность!
Каэл, отражая новые волны клубов дыма, окликнул его:
— Осколок создал для них иллюзии, Джек! Они в своих идеальных мирах. А кто захочет уходить оттуда, где ему так хорошо?
Джек взглянул на лицо Лии. Тёплая улыбка, блестящие глаза. Она казалась такой счастливой. Его сердце сжалось. Он вдруг осознал: он тоже только что был там. С отцом. В уютной кухне. В месте, где ему было так хорошо, что не хотелось возвращаться.
Каэл пристально посмотрел на него, пытаясь понять, что происходит в голове Джека.
— Джек, ты слышишь меня? Нам нужно вытащить их, пока ещё не поздно!
Джек глубоко вдохнул, заставив себя собраться.
— Каэл, прикрой меня. — Его голос прозвучал твёрдо, но в душе он ощущал дрожь.
Он сел на колени рядом с Лией и закрыл глаза. Глубоко вдохнул, стараясь отбросить все сомнения. Собрал все свои мысли, направив их в единый поток. Его сознание начало искать ту, кто всегда находилась рядом, даже если он её не видел.
— Лучик… Услышь меня… — прошептал он. — Мне нужна твоя помощь. Я не смогу их вытащить один. Прошу тебя…
И тьма, густая и неумолимая, вдруг начала отступать. Из неё появился луч света. Он был ярким, как утреннее солнце, но не обжигал, а согревал. Лучик… Это была она. Её энергия, её присутствие. Свет коснулся Лии, Эда и Таргуса, окутал их мягким сиянием. Джек наблюдал, как их лица начали меняться. Блаженство сменилось смятением, затем осознанием. Они медленно приходили в себя.
Лия открыла глаза первой. Её взгляд встретился с Джеком. Слёзы блестели на её щеках, но она улыбнулась, слабая, усталая, но настоящая.
— О, Джек… — прошептала она с дрожью в голосе. — Я была там. Я видела нас. Наш дом. Наших детей. Всё было так прекрасно, что я не хотела уходить. Я так хотела остаться…