— Выпусти меня, человек, — прогремел голос Сверхразума, проникая прямо в сознание Джека. Казалось, его слова рождались в самых глубинах вселенной. — И я награжу тебя такой силой, о которой ты и мечтать не мог. Ты станешь богом среди смертных.
Джек, пытаясь справиться с давлением этого чудовищного голоса, чуть не рухнул на колени, но всё-таки выпрямился.
— Не сегодня, приятель, — сказал он, стиснув зубы.
В тот момент, когда он произнёс эти слова, невидимая волна обрушилась на его разум, как локомотив, разрывая его сознание. В ушах загремел гул, тело стало чужим, а сознание начало падать в бездну.
Когда он почти утратил надежду, что сможет вырваться из этой вселенской хватки, Джек ощутил, как чьи-то сильные руки подхватили его и подняли. Он обернулся. За его спиной стояли двое — мужчина и женщина. Он никогда из не видел, но сразу же узнал их.
— Аня… Мак… — пробормотал он, едва узнавая их лица по старым легендам.
Они улыбались ему, но их образы были странными — не совсем материальными, как если бы они были частью чего-то большего. Джек ощутил за ними присутствие других людей — тех, кто однажды сражался и погиб за свободу от Сверхразума. Теперь они были с ним. Он почувствовал их силу, их дух, словно весь этот опыт, вся эта борьба передавались ему.
— Ты справишься, Джек, — произнесла Аня.
— Покажи ему, кто тут хозяин, парень, — добавил Мак с добродушной улыбкой.
Эти слова наполнили Джека несокрушимой уверенностью.
— Не сегодня, — повторил он, подняв Осколок.
Сверхразум вновь попытался обрушить на него свои атаки, но Джек уже был готов. Он сосредоточился, направив всю силу своей воли в камень. Осколок Разума вспыхнул кроваво-красным светом, и из него вырвался мощный луч, устремившись прямо в сердце фиолетового шара.
Сверхразум взревел от боли, его голос эхом разнёсся по безмолвному космосу. Его поверхность начала распадаться, как плавящийся металл, а затем он стал сжиматься, пока полностью не исчез.
Мир вокруг Джека вспыхнул и исчез, словно иллюзия. Он снова стоял в зале. Осколок лежал у него на ладони, светился спокойным багровым светом.
— Что случилось? — встревоженно спросила Лия, подбегая к нему.
Джек глубоко вздохнул, чувствуя, как его сознание вновь становится ясным.
— Я победил Сверхразум в битве разумов, — ответил он, медленно осматриваясь. — Теперь этот Осколок безопасен… хотя ненадолго.
— Мы должны уходить, пока этот дым не вернулся — настороженно сказал Эд, оглядывая зал.
Каэл молча посмотрел на Осколок, а потом на Джека.
— Ты прошёл испытание, человек. Не каждый бы смог это сделать, далеко не каждый, — сказал он.
Джек лишь кивнул, засунув Осколок в безопасный контейнер.
— Впереди ещё много испытаний, Каэл. А сейчас… пора убираться отсюда.
Команда, ускоряясь, двинулась к выходу. За их спинами древние символы на стенах начали угасать, словно понимали, что их долг выполнен.
Глава 12
Выйдя из Храма, они остановились на мгновение, осматривая изменившийся пейзаж.
Зловещие черные клубы дыма, которые раньше струились из трещин в земле, исчезли, а языки пламени больше не вырывались наружу. Планета, прежде мрачная и угрожающая, казалась почти умиротворенной. Небо стало прозрачным, окрашенным легким фиолетовым оттенком, а высоко над горизонтом завис тусклый красный карлик, заливая всё багровым светом.
— Не могу поверить, что это та же планета, — пробормотала Лия, оглядываясь вокруг. — Она больше не выглядит как извращённый кошмар.
Джек, поправив ремень с оружием, кивнул и посмотрел на Лию:
— Ну, мы не ради пейзажей сюда прилетели. Эд, вызывай "Гепан". Пора убираться.
Эд открыл интерфейс на своём наручном коммуникаторе и быстро отправил сигнал. Через несколько минут издалека послышался знакомый гул двигателей. Над вершинами скал показался их корабль, медленно снижаясь на автопилоте.
— Красавчик, как всегда вовремя, — усмехнулся Джек, глядя, как "Гепан" аккуратно садится на неровную поверхность. — Всё, загружаемся.
Они быстро заняли свои места, и Джек запустил двигатели. С характерным вибрационным гулом "Гепан" взмыл в воздух, оставляя за собой облако пыли и гравитационных волн. Поднявшись на орбиту, экипаж, казалось, наконец смог расслабиться. Но это чувство длилось недолго.