Когда солнце начало клониться за полдень, одинокий эльф-священник отправился в путь.
Айзек надеялся на план. Скверный, придуманный на скорую руку, но все же лучше, чем ничего. Наемник рассчитывал на темноту. Он специально подобрал время так, чтобы сумерки помогли ему скрыть свою внешность.
Наемник с грустью подумал о лошади, оставленной при храме. Возвращаться в Миру придется пешком, что никак не красило и без того скверное настроение эльфа. Всадник на полузаросшем тракте привлечет к себе слишком много внимания, а Айзеку нужно было разыграть роль. Роль скрывающегося посланника. При этом исчезать из поля зрения шпионов хранителя леса Айзек был не намерен. Пусть примут его за очередного самоуверенного священнослужителя и тогда он сможет избавиться от убийцы.
Айзек ожидал нападения. Перспектива столкнуться с другим наемником, при этом оставшись без привычного снаряжения, мало радовала эльфа. Информацией о нападавшем был лишь один очевидный факт – он убивал беззащитных, лишённых магии посланников хранителя. Это могло значить что угодно. Неопытный наемник мог бы подумать, что убийца слишком слаб, чтобы сойтись с кем-то сильнее хилого священника. Но Айзек прекрасно понимал, что наемникам часто приходится убивать исподтишка, неблагородно, кинжалом или стрелой в спину. Такова жизнь. Чаще убивающие за деньги нужны там, где враг скрыт среди мирного населения.
Может и Айзека сегодня ждет стрела в спину? Эльф усмехнулся. У всех жертв было перерезано горло, почему он должен был стать исключением?
Айзек не боялся смерти.
В глазах эльфов эта черта приобретала бесовский характер. Айзек был испорченным, отчужденным, недостойным. Само его существование кричало о неидеальности эльфийского общества. Общества, что растопчет любого, выходящего за привычные рамки. Показывало, что за этими рамками, за красивыми стенами, водопадами и лживыми словами выживает лишь сильнейший. Там, за гранью прекрасного, есть лишь боль, ненависть и борьба. Вечное, бесконечное сражение за жизнь на обочине. Противостояние, что ведут те, кто по каким-то причинам оказался за теми самыми рамками. Айзек был сыном борьбы, презрения, одиночества. Он не боялся смерти, а принимал её как должное, идущее от рождения рядом, неизбежное. Смерть танцевала на грани его клинка, на наконечнике стрелы или болта. Смерть была с ним и ждала его. Смерть была частью его.
Айзек не боялся Смерти.
Он лишь испытывал предвкушение перед новым, неизвестным врагом. Чувство опасности опьяняло, напоминало ему о сути его существования – вечном сражении. Сражении с окружающими, с миром, с самим собой, со своей эльфийской, угасающей сущностью.
Печальное должно быть зрелище, когда падший сын эльфийского рода бредет в предвкушении крови по некогда самому прекрасному месту на свете. А Шепчущий лес, отравленный и иссохший, старый и покалеченный, тянет к своему детищу скрюченные пальцы, цепляясь за мантию, стараясь задержать, безмолвно крича, требуя остановиться. Так не должно быть. Нет. Но так есть. Наемник идет дальше, отбиваясь от веток. Он не слышит шепота леса, что когда-то закрыл своим телом эльфов. А лес лишь шуршит остатками листьев, и звук этот режет слух.
Ковёр из опавшей листвы и сухих веток неприятно хрустел под ногами. Мёртвые птицы перекликались с живыми, и было непонятно, кто кого дразнит. От звуков их перекличек, резких и звонких, эльфу становилось тошно. Кисло-сладкий запах Шепчущего леса въедался в легкие. Айзек не понимал, кто вообще может жить в этом ужасном месте. Месте, пропитанным приторным ароматом чего-то давно мёртвого, но при этом цепляющегося за остатки жизни. Эльф поёжился. Всё, что ему сейчас хотелось — это побыстрее покончить с делом и выбраться на свежий воздух. Ему казалось, шепчущий лес ненавидит его и стремится задушить.
Айзек злился. Он уже час как дурак брел по старой, непролазной тропе в сторону Волчьего города. Мантия, служащая ему маскировкой, то и дело цеплялась за колючки. Уже стемнело, а убийца так и не показался.
Айзек уже начал думать, что предыдущего посланника убили вовсе не шпионы Родриго, а какой-нибудь дикий зверь или куст, что вполне возможно в этом чертовом лесу. Может, Бордлейн переоценил Родриго? Нет, вряд ли оборотни упустят такой хороший шанс утвердить свои позиции в Мире. Тогда почему никто не пытается остановить нового посланника? Айзек никак не мог дождаться, когда же его придут убивать.