«Вот так новость!» — озабоченно подумал Ветлугин. Он наблюдал за ними с минуту, пока раздевался в фойе ночного ресторана-варьете «Повеселись, приятель».
Собственно, обратного хода не было. Он был, конечно, но это означало отступить, как говорится, сдать партию без игры. Начало получалось поистине гроссмейстерским: его уход, понятно, для Кныпа желателен. Если же он останется, то нетрудно представить возможные последствия.
В общем-то, еще неделю назад, когда Кнып звонил из Гастингса и предложил встретиться именно в этом ресторане, было ясно, что, как всегда, он хочет поставить его в затруднительное положение. Правда, Кнып благородно заметил: мол, если тебя не пугает... Если! А если кому-то захочется их спровоцировать? Ну, просто, сфотографировать в этом сомнительном заведении? Мол, веселитесь, приятели? Кныпу-то что? Известный гроссмейстер, один из победителей гастингского турнира. Победителям, как известно, все прощается. Ну а ему? А ему еще работать в этой стране. А они сердиты на него, даже очень, за последний репортаж из Ольстера. Вон не удержались, упомянули в «Дейли телеграф»: мол, с кем встречаетесь, мистер Ветлугин, там, где идет война?.. А теперь, что ж, веселишься, приятель? Отличный сюжет!..
Ветлугин решил сесть спиной к залу, а значит, и к фойе. Если они затеют фотографирование, то будут снимать отсюда. Пусть уж снимают со спины...
А кто она? По обличью, похоже, русская... Знакомая Кныпа? Туристка? Чья-то жена?.. Но разве это упрощает ситуацию? Наоборот — усложняет! Зачем им разбираться, кто она? Для них она — из этого сомнительного заведения. Та, которая повеселит приятелей...
Итак, как в шахматах, дебют встречи Кнып разыграл безукоризненно. Неужели до сих пор, думал Ветлугин, продолжается их соперничество, вспыхнувшее так давно — с первых дней университетской жизни? Неужели Кнып все еще не может забыть, что в блицтурнирах он, Ветлугин, как правило, побеждал? Но разве их соперничество не носило более универсального характера? Да, конечно. В былые времена, если он, Ветлугин, утверждал одно, то Кнып обязательно противоположное. Их дебаты всегда вызывали интерес. Все с любопытством ждали, кто же из них одержит верх. У них были свои поклонники, свои болельщики. На их факультете, на их курсе, в их времена. Тогда там существовало две группировки — ветлугинская и кныповская...
Кнып всегда был активнее. Его просто терзал зуд схватки. И именно с Ветлугиным. Впрочем, и он, Ветлугин, постоянно готовился к действиям. О, какие то были благословенные времена! Времена непрекращающегося соперничества. Поиска аргументов, идей, убеждений. Широкого чтения. Страстного вызова... И после университета они искали случая встретиться. Сразиться! Разыграть очередную партию. Очередную интеллектуальную схватку. Но как это было давно! Уже лет десять они не виделись. Неужели все продолжается?..
Ветлугин шел через притемненный зал на гипнотические глаза Кныпа. На его фосфоресцирующий неподвижный взгляд. Магнетический! Нет, он не боялся кныповского взгляда. А большинство смущалось. Большинство невольно и необъяснимо подчинялось магии кныповских полушарий, испытывая подавленность, беспокойство, смутное раздражение. И все оттого, что тускло-внимательные кныповские глаза, казалось, не только проникают в дущу, но, более того, в мозг — как бы читают скрытые мысли...
Ветлугин же умел закрывать себя от этого проникающего взгляда. Возможно, его собственное биополе было достаточно мощным, чтобы пресечь кныповское. При их сближении, и он давно это заметил, глаза Кныпа менялись: их мистическая тусклость исчезала и далеко в глубине вспыхивали огоньки неудержимого любопытства. Не будучи никогда друзьями, но и не став врагами, они всегда встречались именно с любопытством друг к другу. Что-то необъяснимое, непознанное крепко притягивало их.
Артем Кнып поднялся, протягивая руку:
— Здравствуй, Виктор. Рад тебя видеть.
— Здравствуй, Артем. Поздравляю с успехом.
— Благодарю. Разреши представить: Марина аль-Муджахиб.
— Очень приятно, — сухо кивнул Ветлугин.
— Что ты будешь пить?
— Как и вы.
— Мне большой виски с содовой и со льдом, — капризно произнесла по-русски Марина аль-Муджахиб.
Конечно, она из соотечественниц, решил Ветлугин. Но почему аль-Муджахиб? Замужем за арабом? За арабским дипломатом? Но откуда Кнып ее знает? В общем, как обычно, одна из его ловушек.
Кнып весело поблескивал полушариями, понимая, о чем лумает Ветлугин. Они молчали, ожидая, когда принесут напитки.