– Хорошо, Уильям.
– Нет-нет, Уилл. – Он понизил голос, и его глаза пристально посмотрели на нее.
Вивьен стиснула руки, словно обороняясь, хотя не имела представления, какое это имеет значение. Впрочем, «Уильям» действительно звучало слишком официально.
– Да, Уилл. – Она коснулась протянутой руки и ощутила тепло. Впервые за десять лет – не считая рукопожатия или поцелуя в щеку – она дотронулась до обнаженной мужской кожи. Ощущение его горячей силы принесло в сознание Вивьен поток приятно возбуждающих мыслей, крайне нежелательных в столь деликатный момент.
Герцог провел ее в дальний конец библиотеки, а затем в оранжерею – застекленное продолжение дома. В оранжерее росли хорошо ухоженные растения и множество цветов. Окна были открыты, пропуская внутрь мягкий бриз; внизу раскинулись частные сады, песчаный берег и океан за ним. Этот вид показался Вивьен очень эффектным.
– Здесь так чудесно, – искренне заметила она, наслаждаясь открывшейся перед ней картиной.
Герцог кивнул.
– Я не сомневался, что вы это оцените.
Она все еще опиралась на его руку; а ведь всего неделю назад этот человек был для нее лишь плодом воображения, тенью, героем сплетен и интриг. Сейчас же он стал живым и реальным.
Должно быть, Вивьен покраснела, так как герцог наблюдал за ней с легкой усмешкой.
– Вы прекрасны, – мягко произнес он.
Глаза Вивьен расширились, она затаила дыхание.
– Вы убили свою жену, сэр? – невольно вырвалось у нее.
Рука герцога напряглась под ее пальцами; тень пробежала по его лицу, а губы сложились в узкую прямую линию. Теперь Вивьен не сомневалась, что своим вопросом задела глубоко спрятанную боль.
Герцог медлил с ответом. Наконец, видимо, собравшись с силами, он тихо произнес:
– Если я скажу «нет», вы мне поверите?
Поведение герцога поразило Вивьен искренностью и простотой. У нее сразу пересохло во рту, но она не могла не ответить ему.
– Не знаю, – столь же откровенно призналась Вивьен.
Герцог слегка кивнул.
– Обвиняемый считается виновным, пока не доказано, что он невиновен, так? Справедливое утверждение. – Он понизил голос. – А если я скажу, что убил?
Легкий порыв ветра, проникший через открытое окно, растрепал упавшие ему на лоб волосы, и теперь он выглядел до странности молодым и беззащитным.
Вздохнув, Вивьен заставила себя перевести взгляд на океан.
– А этому есть доказательства? Думаю, вину нужно сначала доказать, прежде чем осуждать вас.
– Вы очень храбрая. – В его тоне прозвучала легкая насмешка. – Войти в дом предполагаемого убийцы...
– Да, храбрая... или очень глупая. – Вивьен вздохнула. – Впрочем, ваши слуги рядом и к тому же многие жители деревни знают, где я нахожусь.
– Будь я игроком, я бы поставил на кон все свое богатство на то, что вы ничего и никому не сказали.
Герцог произнес это так мрачно, что Вивьен вздрогнула. В его глазах она уловила странную смесь скептицизма и пустоты от многих лет одиночества; словно Вивьен соприкоснулась с его прошлым, и это поставило ее в невыгодное положение.
Так как она не дала немедленного ответа, герцог осторожно коснулся ее пальцев.
– Почему бы нам не обсудить это за ленчем?
Вивьен почувствовала облегчение. Никогда раньше она не испытывала такой благодарности за возможность сменить тему разговора.
Они шли рядом – ее ладонь все еще лежала на его руке, – пока не достигли противоположного конца оранжереи, где их дожидался скромно накрытый стол.
– Я подумал, что суфле из лосося будет уместно для подобного случая, – официально заметил герцог.
Уместно для чего? На всякий случай Вивьен решила не спрашивать.
– Звучит восхитительно.
Они мало говорили во время еды, и ничего о причине ее пребывания здесь, хотя Вивьен чувствовала, что герцог пристально наблюдает за ней. Поднимая глаза, она ловила на себе его взгляд и под таким пристальным наблюдением уже не могла есть. Его присутствие слишком возбуждало ее.
Ей захотелось узнать, испытывает ли герцог то же странное волнение. Вивьен думала о нем всю ночь, ворочаясь на кровати и воображая его страстные действия по отношению к ней. Эти мысли одновременно возбуждали и пугали ее. Уже столько лет...
– О чем вы думаете?
Его вопрос с легким оттенком нерешительности озадачил ее, и Вивьен улыбнулась.
– Честно? Я думала о нас, ваша светлость.
Это признание, кажется, сильно удивило герцога – Вивьен могла определить это по быстро вскинутым бровям и резкому движению плеч. Подобная реакция вызвала у нее невольное сочувствие, и ее губы сложились в улыбку, которую она не могла больше скрывать.
– Я знаю, что вы были замужем, мадам, но никогда не предполагал, что в вашей голове бродят такие мысли.
Вивьен опустила глаза. Этот человек явно многого не знал о женщинах, если думал, что может смутить ее.
– Почему вы решили, что мои мысли заняты только этим?
Герцог откинулся в кресле.
– Я всего лишь высказал догадку.
Вивьен помедлила, отрешенно играя с льняной салфеткой.
– Скажите, ваша светлость, вы владеете только этим домом? – Она решила перевести разговор в более нейтральное и безопасное русло.
Герцог пробежал пальцами по волосам – движение, которое Вивьен находила очень привлекательным.
– У меня еще есть коттедж в Тоскане и дом в Лондоне, который я вынужден посещать каждый год.
– Вынуждены?
– Для заседаний в парламенте, официальных и личных дел. – Герцог, прищурившись, устремил взгляд на далекий океан. – Я равно ненавижу зловоние города и посещение суда.
Не зная, что ответить, Вивьен съела еще один кусочек великолепного суфле – кремового, легкого и восхитительного. Разумеется, долг и обязанности элиты могли быть как раздражающими из-за своей тривиальности, так и невыносимыми из-за своей важности. Слава Богу, живя среди красоты отдаленного Пензанса, ей не нужно беспокоиться о подобных вещах.
Впрочем, ненависть герцога к суду могла быть вызвана судебным разбирательством дела об убийстве. Даже пять лет спустя почти все верили в его виновность.
Заметив, что герцог вновь обратил на нее свой взгляд, Вивьен слегка склонила голову набок и, прищурив глаза, промокнула губы салфеткой.
– Вы сказали, что думали о нас?
Ее сердце застучало громче. Разве она не сменила тему разговора?
– А вы настойчивы, – быстро отреагировала Вивьен.
– Верно, – признался герцог и погладил кончиками пальцев гладко выбритый подбородок. – Но что поделаешь, если, находясь здесь со мной, вы явно нервничаете?
Вивьен глубоко вздохнула. Не могла же она откровенничать с ним, пока у буфета стояли навытяжку два лакея. Она попыталась не смотреть в их сторону и не гадать, что они думают о ней.
– Я вовсе не нервничаю, ваша светлость, – наконец произнесла она как можно спокойнее, – но мы заключили сделку, и вот я здесь, чтобы выполнить свои обязательства.
Выражение лица герцога не изменилось, он лишь опустил руку на колено. Издалека, с рыболовного траулера, донесся звук колокола, но он, похоже, ничего не замечал, сосредоточив все внимание на гостье.
Вивьен поежилась.
– Ваша светлость...
– Пойдемте в сад, миссис Раэль-Ламонт.
Вивьен почувствовала себя несколько смущенной.
– Никакого десерта, сэр?
Уголок его рта на мгновение приподнялся.
– Я планировал клубнику со сливками, но передумал.
Она проглотила слюну и улыбнулась.
– Передумали?
Положив салфетку, герцог встал и, обойдя маленький столик, остановился рядом с ней.
– Идемте же, – мягко, но настойчиво произнес он, предлагая ей руку.
Вивьен ничего не оставалось, как только подчиниться. Лакей тут же оказался у нее за спиной, чтобы отодвинуть стул, и она грациозно поднялась.
Глядя на нее, герцог прищурился:
– Вы очень сговорчивы, мадам. Думаю, я буду наслаждаться вашим обществом гораздо, гораздо больше, чем мог предположить.