– По-моему, ты ей нравишься, – прервал Колин размышления Сэмсона.
Сэмсон посмотрел на друга сверху вниз, хотя тот был всего на пару дюймов ниже. Колин, одетый, как обычно, в строгий дорогой костюм – сегодня он был в черных и белых шелках, – смотрел на танцующих и вел себя совершенно непринужденно, отлично понимая, что весь свет за ним наблюдает. Сэмсон всегда завидовал этой беззаботности Колина, его уверенности и интуиции там, где дело касалось женщин. Сэмсон ни разу в жизни не чувствовал себя уверенно ни с одной из них.
– Ей нравятся мои деньги, – поправил он друга.
– Препятствие, которым ты должен был бы гордиться. – Это замечание Сэмсон проигнорировал.
– Все же, я полагаю, она тебе не нравится, – добавил Колин, улыбнувшись.
– Совершенно не нравится.
– А вот мне известно, что ты числишься в списке ее семьи как потенциальный жених и что за ней дают приличное приданое...
– А ты что, сводник при ее мамаше? – Сэмсон кивнул в сторону Эдны. – Ты тоже не женат. Так что давай ухаживай.
– Я, как и ты, не нуждаюсь в ее приданом, – небрежно бросил Колин.
Они уже много лет так перебрасывались ничего не значащими фразами, и Сэмсону это нравилось.
– Боже праведный, ты видел это? – в шоке воскликнул Колин, и Сэмсон проследил за его взглядом. Его друг смотрел на площадку парадной лестницы, где обычно толпились разодетые девушки и их озабоченные матери.
– Видел что?
– Ангел в сверкающем золоте!
Сэмсон увидел лишь двух обычных девушек в розовом, но никого в столь немодном, как золотистый. А может быть, золотистый вошел в моду в этом сезоне?
– Полагаю, ты увидел леди, на которой хотел бы жениться, не так ли?
– Да.
Столь краткий ответ заставил Сэмсона присмотреться.
– Вот как? – Сэмсон удивленно поднял брови. – Но тебе, несомненно, известно, что слово «женитьба» означает обязательства до конца жизни, а, насколько я знаю, тебе это всегда претило.
Но Колин был явно поражен и ослеплен.
– Она великолепна! Но куда она делась? Я потерял ее из виду!
Сэмсон удовлетворенно фыркнул:
– Какая жалость! Ты, наверное, больше ее никогда не увидишь.
– О, я намерен снова ее увидеть. Ведь должны же мы быть представлены друг другу перед свадьбой, как ты думаешь?
Это, вероятно, был риторический вопрос, потому что Колин сунул свой пустой бокал подвернувшемуся лакею и быстро скрылся в толпе.
– Возможно, она уже замужем, – буркнул себе под нос Сэмсон, сразу почувствовавший себя легче. Самые красивые и самые желанные женщины всегда были замужем. Это иногда его спасало.
– Ваша светлость?
Сэмсон повернулся и с некоторым раздражением заметил рядом с собой улыбающуюся леди Рамону Гринфилд.
– Леди Рамона, как поживаете? – вежливо осведомился он, целуя ей руку, но отлично понимая причину, по которой она нашла его в толпе гостей.
– Ваша светлость, у меня для вас интересная новость. – Сэмсон вздохнул. Эта женщина просто жить не могла без того, чтобы не сводничать.
– Новость? – только и сказал он в ответ.
– Скорее, необычная возможность. – Она пригладила свои прямые седеющие волосы, делая вид, что колеблется. – Осмелюсь сказать... или точнее... я хочу вас представить... Хотя должна признаться, что это будет не совсем обычное представление...
Сэмсон нахмурился. Он предположил, что леди Рамона имела в виду мисс Эдну Суон, хотя трудно было вообразить, что застенчивая и скромная девушка попросила леди Рамону представить ее лорду Карлайлу.
– Прошу вас, продолжайте, – сказал он, неожиданно заинтересовавшись.
Леди Рамона переминалась с ноги на ногу, теребя в руках кружевной платочек.
– Что ж, ваша светлость, с вами хочет познакомиться... – леди Рамона наклонилась к нему и произнесла одними губами: – француженка.
Сэмсон замер. Он почувствовал, как все его тело напряглось, а рука судорожно стиснула ножку бокала.
Француженка! Поразительно, если учесть его прошлое. Не было на свете человека, с которым он менее всего хотел бы сейчас встретиться.
Однако он улыбнулся леди Рамоне и сказал:
– Благодарю вас, но, думаю, сейчас я не очень расположен знакомиться, мадам.
Как только этот ответ сорвался с его губ, он понял, что был груб.
Однако, к его удивлению, леди Рамона ничуть не смутилась. Правда, она покраснела до корней волос, но не отступила. Понизив голос и наклонившись к нему, она сказала:
– Простите, ваша светлость, но это... не обычная француженка. Она исключительно знатная дама и настроена весьма решительно.
Он решил, что в данный момент ничего другого леди Рамона не могла сказать. Но ей удалось заинтересовать его, и она это поняла.
– Вот как! – надменно произнес он.
Леди Рамона немного отступила, удовлетворенно улыбнувшись: она своего добилась.
– Да, ваша светлость. Она назвала вас по имени.
В таком случае знакомства не избежать. Сэмсон неожиданно переменил свое мнение, решив, что знакомство с «исключительно знатной» француженкой – что бы это ни значило – будет по крайней мере неожиданным моментом на этом более чем банальном вечере.
Бокал перекочевал в руки лакея, а Сэмсон слегка поклонился леди Рамоне:
– Что ж, я готов быть представленным этой даме.
Ему показалось, что леди Рамона хотела что-то добавить, но в этот момент какая-то дама, которую Сэмсон не знал, прошептала что-то на ухо леди Рамоне и быстро отошла.
– Прошу вас минуту подождать, я сейчас вернусь, – сказала леди Рамона.
– Я не сойду с этого места и буду с нетерпением ждать.
Леди Рамона не поняла, было ли это замечание саркастическим, но решила на него не реагировать и быстро скрылась в толпе гостей.
К Сэмсону вернулось его прежнее настроение. Целью сегодняшнего вечера было для него соблазнение англичанки, а не знакомство с француженкой. Француженки не нравились ему в принципе, тем более что он никогда не лег бы ни с одной из них в постель, какой бы соблазнительной она ни была, потому что это вызвало бы много болезненных воспоминаний, о которых он хотел позабыть. Необходимость соответствовать своему высокому титулу была иногда слишком утомительна, особенно если это касалось его отношений с женщинами. Он решил, что быстро покончит с ритуалом представления, извинится перед француженкой и сразу же уедет.
И тут он увидел ангела в золоте. Нет, это был не ангел, каким его описал Колин. Это была... богиня. Темноволосая женщина редкой красоты с яркими голубыми глазами.
На него в первые мгновения произвело впечатление ее золотистое парчовое платье, потому что оно привлекало внимание к ее высокой стройной фигуре: длинным ногам, округлым бедрам, тонкой талии и высокой груди и, конечно же, к ее божественному, с правильными чертами лицу.
Он стоял завороженный, не в силах оторвать взгляда от красавицы.
Она, видимо, почувствовала на себе его восхищенный взгляд. Такие женщины всегда это чувствовали. Когда она к нему приблизилась, ее розовые губы вдруг сложились в многозначительную улыбку. Он понял, что ему брошен вызов. Ведь она была француженкой. Соблазнительница, пускающая в ход все свои чары. Но он был к ним равнодушен.
Он снова обрел свое спокойствие, заложил руки за спину и расправил плечи, воздвигнув таким образом между ними невидимый барьер. Она остановилась прямо перед ним рядом с вернувшейся леди Рамоной, сиявшей от восторга, что все взгляды были прикованы к ним троим.
Хотя и без всякой видимой причины, Сэмсон сразу же отнесся ко всему с подозрением, еще до того, как леди Рамона стала представлять незнакомку.
– Ваша светлость, – заверещала старая сводня, стараясь перекричать звуки оркестра, – разрешите представить вам леди Оливию Шей, урожденную Элмсборо, приехавшую из Парижа. Леди Оливия, его светлость герцог Дарем.