– Месье Маркотт, – высокомерно сказала она, – по-видимому, произошло недоразумение...
– Недоразумение? – прорычал старик.
Резкий тон старика заставил Клодетт остановиться.
– Кто вы такой? – Его вопрос относился к Сэмсону.
– Брат-близнец Эдмунда, – пояснила Клодетт таким тоном, будто она была центром внимания.
– Полагаю, что все уже это поняли, мадам графиня. Это же очевидно.
Клодетт смутилась. Даже под румянами было заметно, что она покраснела.
Маркотт скептически посмотрел на Сэмсона.
– Я снова вас спрашиваю. Кто вы?
– Я Сэмсон Карлайл, герцог Дарем. Приехал во Францию, чтобы встретиться со своим братом Эдмундом, которого не видел десять лет.
Пока этого достаточно, решил он. Снова наступила тишина.
– Дедушка, – наконец сказала Оливия, – мне кажется, мы должны вам кое-что сообщить, касающееся жениха вашей внучки.
Сэмсон заметил, что Эдмунд только сейчас обратил свой взгляд на Оливию, при этом его лицо из мертвенно-бледного в одну секунду стало багрово-красным.
Маркотт скрестил руки на груди.
– Я жду.
Оливия сделала глубокий вдох.
– Я познакомилась с Эдмундом прошлым летом в Париже. Нас представила моя тетя Клодетт.
Все посмотрели на графиню Ренье, лицо которой стало таким же розовым, как ее юбки.
– Я... Это не совсем так...
– Именно так. Перестань лгать, тетя Клодетт, – приказала Оливия, полностью овладев собой.
– Я не лгу.
– Ты лгала с самого начала, – фыркнула Оливия.
Маркотт провел ладонью по лицу. Он, видимо, начал понимать сложность родственных отношений и явно опасался того, чем это может закончиться.
До Брижитт тоже что-то начало доходить, потому что она отпустила руку Эдмунда и отступила от него.
– Он... он твой муж? – робко спросила она Оливию. Клодетт воздела руки в драматическом жесте и воскликнула:
– Нет, конечно! Это же смешно!
– На самом деле муж – я, – раздраженно ответил Сэмсон.
Все молчали, а Эдмунд расправил плечи и разгладил лацканы, стремясь вновь обрести свою поставленную под вопрос честь.
– Она не замужем за ним, Ив-Франсуа, – сказал он. – Она лжет, он лжет, и, насколько я знаю своего брата, он приехал в Грасс с единственной целью – помешать моей свадьбе с вашей внучкой. И затеял всю эту чепуху для того, чтобы всех запутать. – Он посмотрел на Сэмсона с враждебностью, которую не мог скрыть. – Это в его характере.
Сэмсон смотрел на брата, и его ярость становилась сильнее с каждым ударом сердца.
– Почему бы тебе не объяснить своей невесте и ее деду, каким образом ты познакомился с моей женой, братец? – сурово спросил Сэмсон. – Просвети их.
– Да, просвети, – поддержала его Оливия. – Мне страшно хочется услышать твою версию событий.
– Эдмунд? – подтолкнул его Маркотт.
Эдмунд посмотрел на Сэмсона с нескрываемой злобой.
– Не делай этого, Сэмсон.
Это был решающий момент для всех.
– На этом ложь кончается, Эдмунд. Вся твоя ложь, – с нескрываемым презрением сказал Сэмсон.
Лицо Эдмунда побагровело от злости и разочарования.
– Я женюсь на Брижитт Маркотт, – шепотом произнес Эдмунд, сжав кулаки и раздув ноздри. – И это единственная правда.
Оливия вспыхнула, и Сэмсон положил ей руку на плечо, чтобы успокоить.
– Дедушка Маркотт, – удивительно ровным голосом сказала она, – ваш будущий зять лгал мне с того момента, как мы познакомились. Он говорил, что любит меня, он ухаживал за мной и устроил фальшивую свадьбу...
– Оливия! – вскричал Эдмунд.
– ...а в ночь после этой так называемой свадьбы, – решительно продолжила Оливия, – когда я ожидала осуществления брачных отношений, он оставил меня. С поддельным свидетельством о браке он отправился к моему банкиру, как законный супруг снял со счета все мои деньги и, покинув город, приехал сюда, по-видимому, для того, чтобы начать все сначала, и стал ухаживать за наследницей Дома Гованс.
Брижитт вскрикнула в шоке. Казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Нетвердой походкой она отошла от Эдмунда и рухнула на кушетку.
Маркотт был так поражен, что потерял дар речи. Эдмунд понял, что обман раскрылся. Клодетт с высокомерным видом обмахивалась веером.
Оливия ни на кого не обращала внимания.
– Как только я поняла, что он меня бросил, – с горечью в голосе продолжала она, – прихватив с собой деньги, предназначенные для Дома Ниван, я стала искать его, полагая, что он вернулся в Англию, где он смог бы вести беззаботную жизнь на мои деньги. Там я познакомилась с его братом Сэмсоном, который оказался близнецом Эдмунда.
Она обернулась к человеку, который ее унизил.
– Вообрази мое удивление, Эдмунд, когда я подумала, что он – это ты, потому что я не знала, что у тебя есть брат-близнец. – Она передернула плечами. – Но он повел себя как джентльмен, предложил помочь мне найти тебя и разоблачить твой обман.
Она обращалась только к Эдмунду, словно никого другого в комнате не было.
– Ты меня использовал, – обвинила она его сквозь стиснутые зубы. – Использовал, лгал и обманывал, и я просто не могу позволить тебе поступить так же с другой наивной девушкой, особенно стой, которую я знаю лично и люблю. – Сделав паузу, Оливия повернулась к Клодетт: – Единственное, что мне еще надо узнать, был ли этот гнусный план задуман тобой или моей тетей...
Клодетт вспыхнула.
– ...женщиной, которую я любила как свою родственницу. А она, как я недавно узнала, была уже многие годы твоей любовницей, Эдмунд. Вы с ней два сапога пара, – добавила она с отвращением.
Стало тихо, но воздух был наэлектризован до невероятной степени.
– Ах ты, сучка, – выпалила Клодетт, бросив в Оливию веером, но он задел лишь подол ее платья.
Сэмсон схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул:
– Только посмейте еще раз обозвать ее, мадам, и я сотру с вашего лица эту подлую ухмылку вместе с вашей косметикой.
Его тон был таким ледяным, а взгляд таким пугающим, что она попятилась и замолчала.
Маркотт грозно посмотрел на Эдмунда.
– Это правда?
– Конечно, правда, – в отчаянии вставила Оливия. Маркотт бросил на нее взгляд.
– Я хочу услышать это от Эдмунда, Оливия.
– Я люблю Брижитт, – процедил он сквозь зубы.
– Я понимаю, что ты пытаешься быть убедительным, но это не ответ, – заметил Сэмсон.
Эдмунд медленно покачал головой:
– Тебе всегда удавалось испортить то, чем я дорожил в своей жизни. Зачем ты это делаешь, брат? Потому что я умею обращаться с женщинами? Потому что они всегда предпочитали меня тебе?
– Во всем, что с тобой в жизни случилось, виноват ты сам, Эдмунд. – Он посмотрел на Клодетт. – Ты и она.
– Я? – вырвалось у той.
– Да, и ты, – подхватила Оливия. – Расскажи мне, тетя Клодетт, зачем ты здесь? Почему ты решила приехать в Грасс именно на этой неделе, а не в какое-нибудь другое время?
Клодетт на минуту смутилась, а потом отмела вопрос Оливии.
– Я пошла навестить тебя в Дом Ниван, но тебя не оказалось, и Норман предположил, куда ты могла сбежать.
– Норман?
Клодетт пожала плечами:
– Он просто упомянул это мимоходом.
– Что ж, значит, Норман больше у меня не работает. А твоей ноги, дорогая тетушка, больше не будет в моем магазине.
Это снова разозлило Клодетт, хотя Сэмсон не мог сказать с уверенностью, было ли это связано с запретом приходить в Дом Ниван или с быстрой переменой отношения к ней Оливии.
Клодетт начала медленно к ним приближаться. Ее глаза превратились в щелочки, ноздри раздувались, рот некрасиво скривился.
– Скажи мне, дорогой Сэмсон, ты рассказал Оливии о нашей любовной связи?
Это было как гром среди ясного неба. Все, кроме Эдмунда, который иронически фыркнул, были поражены.
– Ты просто жалкая пародия на аристократку, Клодетт, – ледяным тоном прошептал Сэмсон.
Она ничуть не смутилась.
– Разве? Я считаю, что она должна знать правду. – Раскинув руки, она обвела всех взглядом. – Ведь мы сегодня раскрываем секреты, не так ли? А тебе есть чем поделиться, дорогой.