Чёрт, чёрт, чёрт! А что, если его сейчас кто-нибудь грохнет? Мне же ****** тогда будет!
– Я не могу поднять всех своих парней просто так, даже если об этом просите вы, господин Фридрих, – неохотно отвечал ему командир третьей бригады городского гарнизона, поедая свой ужин.
– Если вы сейчас же не поднимете свою жирную жопу, мистер Педигри, то вскоре вы из Манна превратитесь во Фрау! – внезапно, ему пригрозил Лука, приставив к его пузу выхваченный из ножен Сергия меч. Разумеется, это было опрометчивым поступком, ведь военный, каким бы он ни был в качестве личности, навсегда остаётся военным. Лёгким движением руки он выбил меч из слабых ручонок Луки, а после продолжил свою трапезу.
Да какого **** тут каждый сильнее меня? Что за лузером и дрыщом же был предыдущий владелец этого тела, раз даже после всех моих тренировок его любой может спокойно переплюнуть в силе? Или это какая-то дурацкая карма за то, что я занял его место и теперь пытаюсь выправить положение этого недоумка?
– Знаете, я впечатлён вашей готовностью на любые жертвы ради безопасности вашего отца. Немногим ранее я полагал, что вы просто жалкий трус, подлец и лжец, не заслуживающий и выеденного яйца со стола Вильгельма, но, видимо, я всё же ошибался, и старик всё ещё может дать мне фору в деле поиска золотых самородков, – говорил ему с набитым ртом мистер Педигри, запивая вином из кубка (естественно, даже не вытерев предварительно свои грязные, жирные пальцы).
– Так чего же мы ждём!? – продолжал кричать Лука, у которого количество извилин (временно, надеюсь) снизилось до одной, и то аккуратненько отутюженной до идеально плоского состояния, будто какую-то рубашку или брюки.
Ну же, чего он так тянет то!
– Хорошо, хорошо… так, Ламберт, останься здесь с парой наших ребят, проследи за тем, чтобы здесь ничего не случилось. Остальные на выход!!! – страшное это зрелище – глядеть на то, как жирный хряк пытается выбраться из-за стола. Возможно, вы даже спросите, как же он до такой жизни докатился, а я отвечу так – столь близкое соседство с жителями Верселя ещё ни на ком не отразилось положительно. Пожалуй, именно широкая сеть знакомств с влиятельными лицами при дворе, многие из которых проживали в Верселе, и позволяла ему находиться на плаву всё это долгое время (не считая неплохих административных и дипломатических навыков, конечно же). Впрочем, мы с вами отвлеклись – возвращаемся к нашим жареным рёбрышкам… ой, не то! Ах, вот – к нашим баранам!
*Спустя двадцать минут марша*:
– Ну, и как мы теперь входить будем? Об этом вы, как я погляжу, не подумали, да, господин Фридрих? – с тонкой ноткой иронии в голосе произносил эту фразу мистер Педигри, граф Вольгаста.
– Нет… – будто скушав лимону, говорил Лука, раздосадованный тем, что из-за его собственной спешки он выставил себя посмешищем.
Этот день уже просто не может быть хуже…
– Кто это? – однако, внезапно раздался спасительный голос из-за стен ворот.
– Это Карл Фридрих Иероним фон Штауфен, сын Вильгельма Кровавого. Прибыл к вам с подкреплением из третьей бригады городского гарнизона!
Что же, осталось только надеяться, что это не враг расспрашивает нас, и что он не угостит всех присутствующих сейчас своим вкуснейшим жидким раскалённым пловом производства кампании «Деревенский туалет» и не напоит ливнем стрел.
– Ой, Фридрих, а как ты там очутился, а? Вот так сюрприз, умеешь же ты меня удивлять, ха-ха! – и, совершенно внезапно (как и прошлый раз), раздался уже знакомый голос. Верно – это с ним разговаривал Вильгельм. Бой на стенах совсем недавно закончился, и здесь подмога была уже не особо нужна, но кто от неё откажется, когда всё ещё предстоит штурмовать внутреннюю цитадель замка, в которой прямо сейчас укрываются остальные изменники?
– Я выбрался вместе с Сергием из замка через тайный ход…
– Давай потом, ладно? Пока заходите – вы тут как раз кстати прибыли! – кричал им со стен Вильгельм, пока опускался деревянный мост и поднимались мощные ворота, приводимые в движение масштабной системой из самых разных механизмов – вот он, настоящий каслпанк!
– Хорошо, хорошо… пожалуй, эту историю можно будет и другим сказочным вечером рассказать, когда у тебя будет подходящее для псевдоромантики настроение, – угрюмо и серо, монотонным бурчал себе под нос мсье Лука, уткнувшись в свой «халат» (давайте назовём это длинное платье подобным образом, чтобы у «особенных» людей не возникало различных крамольных мыслей).
Эх, вот всегда ведь так – в голову придёт отличная интерпретация произошедшей истории, а тебя вот так обламывают… пускай и полностью оправданно.
– Ты там что-то сказал? – а в ответ ему шли лишь просьбы вторить уже трижды повторенное им, пускай и тихо, бурча, себе под нос.