‒ Чары, говоришь..? Колокола попадали… а иная голова, которая чарам верит, сама, что колокол… пустая! ‒ не «страшась» (вернее, не подавая своего страха) ничего, Лука подошёл к своему одноглазому тёзке (по среднему имени), Фридриху, по прозвищу Циклоп, да постучал ему, еле дотягиваясь своим кулачком, по голове. Естественно, отзвук был звонкий, будто бы в его голове, вправду, было пусто. Несмотря на лёгкий налёт театральщины, публике очень понравился данный эпизод. И развлекающие мужчин женщины, и сами пирующие воины, разумеется, заполнили весь зал оглушительным смехом. Каким-то невероятным образом Луке удалось выйти абсолютно сухим из воды, ещё и унизив своего оппонента.
Неужели каждое моё действие должно превращаться в часть циркового представления? Это что, какое-то дурацкое проклятье?
‒ Тварь! Убью! ‒ разумеется, тот тотчас же рассвирепел, схватил свой меч, и хотел было уже проткнуть бедного Луку, как вдруг споткнулся, не справившись с «управлением» своего тела, приземлившись своим жирным горлом на кромку своего же меча. Будь он менее усерден в его натачивании, возможно, ему бы не пришлось барахтаться по полу, пытаясь остановить быстрое истечение кровью, но, увы.
‒ Смотрите, люди! Этот человек, который собирал меня убить, растянулся, переправляясь от пола к праотцам! ‒ естественно, молодой наследник решил тут же осмеять погибшего столь бесчестным и глупым образом воина. Впрочем, тот был хоть и ублюдком, но своим для остальных пирующих, так что все предпочли смеху минуту молчания, чтобы почтить павшего (хотя он всё ещё барахтался в луже собственной крови).
Ладно, это уже перебор. Думаю, стоит удалиться в свои покои, раз уж есть возможность уйти. Хоть книжку какую почитаю…
Глава 2. В дорогу, в путь!
‒ Альфред, собирайся, мы идём к озеру! Ах, и не забудь взять пару помощников с лопатами и кирками! ‒ взволнованный, я, разумеется, моментально забыл про «сестру». Предвкушая интересное времяпровождение, я максимально подготовился к нему. Я взял одну небольшую кирку, валявшуюся в подвале ещё с тех времён, когда «мои далёкие предки» занимались разработкой «некоего месторождения», масляную лампу (которую я предварительно заправил), а также «отцовскую» книгу по геологии. Одетый в одну лишь рубашку, да штаны, я побежал к озеру, несмотря на предупреждения о том, что в озере обитает «страшный красный чёрт», убивающий каждого, кто осмелится выпить из него водицы.
… Спустя некоторое время, уже на месте…
Хм… каолин..? Интересно, конечно, но что мне с ним делать то? Я надеялся на заброшенную железорудную шахту, а не на это…
‒ Погодите, а это что? ‒ несмотря на окрики слуг, я, нисколечко не сомневаясь, полез в непонятную дыру, освещая себе путь одной лишь масляной лампой. Естественно, этого мне сделать не позволили. Схватив меня за шкирку, они оттащили меня от ямы. Лампа же, упав в дыру, через некоторое время погасла. Видать, лез я в затопленную пещеру. Учитывая глубину в несколько метров (исходя из времени полёта лампы) я, попав туда, скорее всего, умер бы от переохлаждения (если бы не стукнулся обо что-нибудь, конечно же) или, по крайней мере, сильно бы пострадал (это точно).
‒ Что вы делаете, ваше благородие!? ‒ казалось бы, подобного Альфреду человека трудно разозлить. Он выглядит, в конце концов, как самый безобидный человек на Земле (или где мы там сейчас), но, разумеется, способен и на агрессивное поведение, как сейчас, например.
Стоп, действительно, что это я творю? Что со мной? Разве я привык совершать подобные бездумные поступки? Неужели предыдущий владелец тела (или оно само) влияют на моё психологическое состояние? Не будь здесь Альфреда, я бы сейчас купался где-то там, внизу, знакомился бы с местными обитателями подводного мира…
‒ Не знаю… меня вдруг захватила какая-то странная мысль… ‒ естественно, я попытался было оправдаться, но мои жалкие попытки сделать это остались совершенно без внимания.
‒ Извольте собираться, ваше благородие, ведь мы идём домой, и вам советуем, ‒ наконец-то, тот приобрёл прежнее доброе лицо и нейтральное расположение духа.
Уф, как же хорошо, что мне удалось так просто отделаться…
… Уже в доме …
‒ Ты!!! Жалкий бездельник, я тебе разве не говорила, что ты сегодня отъезжаешь к своему в Остмарку?Ты специально сбежал прямо перед его приездом? ‒ орала на Луку упитанная женщина, явно не знающая умеренности в еде и вине, его так называемая «мать».
‒ Нет, разумеется. Дорогая матушка, я вроде бы уже говорил вам это, но я потерял память. Откуда мне знать было, что за мной приедут, если вы об этом ни словом не обмолвились? ‒ надев свою маску, отлитую из чистейшего хладнокровия, я спокойно отбивал глупые обвинения тупой свиньи, от которой пахло страшным перегаром. Некоторые могли бы счесть это за пассивную агрессию в сторону собственной же матери, но я скажу вам вот что – это «нечто» не моя мать. Моя мать – благородная, добродетельная и энергичная женщина, сумевшая воспитать трёх достойных людей, в том числе и меня, а это – жалкое подобие человека, погрязшее в своих деструктивных желаниях.