Интересно, что это с ним такое? Может, он просто слишком сильно устал? Хотя, фиг его знает. Лично я вот не верю в то, что он вообще умеет уставать, и уж тем более отдыхать, судя по его графику.
– Очень хорошо. Итак, что ты там говорил о своём «изобретении»? – услышав подобное, Вильгельм тут же захотел подвести своеобразную точку в этом обсуждении, не желая её и дальше мусолить. Разумеется, именно поэтому он решил, что было бы неплохо вернуться к тому, с чего начинали.
– Как видишь, отец, я создал определённое приспособление. Его задача – убивать людей. То есть, это оружие. Его главные преимущества – дешевизна в производстве, удобство в транспортировке и ношении, высокая пробивная способность и неприхотливость к навыкам стреляющего. Человеку, чтобы суметь выстрелить из этого оружия, достаточно сделать несколько незамысловатых движений, которым можно обучить любого. Таким образом, любой вчерашний крестьянин, которого приставили к ружью, сводит на нет всё военное искусство и снаряжение тяжеловооруженного рыцаря. Чем не прелесть, а? Так вот, Сергий тебе сейчас продемонстрирует, на что оно способно, – произнёс Лука, уже сделавший перед этим тестовый выстрел. Разумеется, он был уверен в том, что его мушкет сумеет снова выстрелить, если не произойдёт что-то особенное.
Странно, конечно, что я решил одарить этот мир пороховой революцией, но что уж поделать. Или я создам развитую индустриальную империю, или мне придётся жить до конца своей жизни, и это в лучшем случае, королём средневековой державы, которой суждено повторить, рано или поздно, историю Италии или Германии. Пускай это и не моя родина (Союз нерушимый республик свободных…), но и новой своей отчизне я погибнуть не дам.
– Ну, стреляй, что уж там, – стоило только Вильгельму это сказать, как Сергий, подавший незадолго до этого знак о полной готовности своим наблюдателям, выстрелил. Прогремел громкий хлопок, а самого стрелка овеяла дымовая завеса. Вышедшие из укрытия Лука и Вильгельм тут же пошли проверять результаты испытаний. Каково же было удивление последнего, когда он увидел гигантскую пробоину в кирасе. Пуля, видимо, пробила кирасу на вылет (что было довольно удачным исходом, ведь пуля могла и просто отскочить рикошетом от неё), и это с дистанции в 50 метров.
– Ну что, как тебе? – и, естественно, Лука, заинтересованный во мнении опытного солдата и военачальника, тут же принялся его расспрашивать.
Ну же, давай. Скажи же, что это революция!
– Хм… и сколько у тебя таких? – Вильгельм, впрочем, спросил лишь то, сколько у него мушкетов.
– Ну, пока что один, да и то тестовый, но к концу этой недели, если понадобится, можно будет сделать ещё сотни две другие, уже более совершенные. Ну и, разумеется, к этому моменту можно будет также наладить производство бумажных патронов. К этому же сроку можно будет навести пороховые мельницы, начать полноценную добычу серы и селитры, а также угля. В принципе, большая часть инфраструктуры, моими усилиями, готова, и сталось только привести её в действие. К концу месяца, как мне кажется, мы сможем даже нарастить производство винтовок до 400-500 штук в неделю. А к чему вопрос? – разумеется, вопроса он не понял.
К чему это он?
– Хорошо. Сейчас я отправлюсь со своей дружиной, чтобы добить повстанцев, так что я оставляю на тебя оборону крепости. Казна в твоём распоряжении, но постарайся её особо не разорять, хорошо? – разумеется, и Сергий, и Лука, были изрядно поражены этому известию…
Глава 23. Осуществление великого начинается с малого.
– В смысле? Почему ты меня оставляешь за главного? Я же ни черта не смыслю ни в тактике, ни в стратегии. Я не знаю хотя бы основ фортификационного дела, что уж там говорить про военную науку в принципе! – разумеется, Лука был против подобной ответственности. Вероятно, он что-то всё-таки да понимал…