– Знаешь, я создавал речную флотилию не просто так. С её помощью я прерву её снабжение, заняв положение чуть выше по реке, а затем обложу крепость с обоих сторон. Если ребята внутри не поймут, что к чему, то я начну артобстрел. Если и это их не убедит поскорее избавиться от исключительно вредного предателя, то у меня не останется иного выбора, кроме как пойти штурмом. Впрочем, тебе волноваться не к чему – возвращайся в столицу с захваченными пожитками, чтобы начать подготовку резервов и подкреплений на деньги, которые ты выручишь за счёт её продажи. Заодно и расскажешь ей о великой победе, одержанной под Дерптом над многократно превосходящим в числе противником. Надеюсь, ты меня не подведёшь, – сказал Лука, прежде чем вновь обратиться к картам и чертежам, предоставленным инженерами. На них содержался, впрочем, не только план осады, разработанный в соответствии с новейшими инновациями в этой области, связанными с появлением огнестрела, об эффективности которого уже более никто не заикался. Нет, на нём был также и план расширения крепости, предполагающий её превращение в крупное сооружение со рвами, равелинами, бастионами и так далее по списку. В общем, модернизация по последнему слову техники, дабы сделать крепость ещё более неприступной. План по превращению её в настоящий оплот королевской власти, так сказать (хотя она была им и до этого, но особым административным значением она похвастаться не могла).
– Вы уверены, что справитесь здесь в одиночку? – надев серьёзное лицо, спросил Сергий, искренне удивлённый приказом Луки. Разумеется, удивление было не на пустом месте – авторитет Луки в армии был, честно говоря, не очень. В первую очередь потому, что Лука занимался адской муштрой и превращением солдат в не более чем винтики своего перфектного механизма, конечно же. Однако играло свою важную роль также и то, что Лука был, скажем так, просто-напросто младше любого из солдат в армии. Ему, в конце-то концов, было всего 16, в то время как самый младший из призывников был 17-летним юношей, который был крупнее Луки раза в два-три. К слову, Лука, пускай и был весьма высоким, в то же время отличался сильной худощавостью, приобретённой им ещё до того, как «Лука» стал «Лукой», за что большое спасибо его матери, чуть ли не заморившей своего бедного пасынка голодом. Печально, конечно, что она так ненавидела его, но и её понять, в некоторой степени, тоже можно – его отец постоянно пропадал, принося с собой в дом лишь всё новые и новые долги, проматывая своё состояние за выпивкой. К сожалению, он так и не оправился после смерти матери Луки во время родов, хотя у его новой жены и была надежда на его исправление, связанная с тем, что он временно перестал пить ради неё (впрочем, на смену алкоголизму пришла лудомания). И, как бы жестоко это ни звучало, занимаясь любовью со своей новой молоденькой женой, он думал всегда лишь о матери Луки, о чём постоянно и вполне недвусмысленно намекал, обращаясь к ней исключительно по имени своей бывшей жены. Иронично, что женщина, искренне любившая своего мужа (что очень большая редкость для браков между птицами подобного полёта) и желавшая стать настоящей заменой его умершей жене, оказалась не более чем её жалкой копией, выбранной лишь из-за внешнего сходства. Жестоко, да, но узнала она об этом лишь через несколько месяцев после женитьбы, благодаря своим «подружкам»-сплетницам (они подметили её исключительное сходство с бывшей женой отца Луки). Впрочем, мы что-то отвлеклись. Негоже шаблонной дурёхе уделять столько внимания.
– Не то чтобы, но ты единственный, кто в состоянии выполнить мой приказ. Впрочем, особых форс-мажоров не предвидится во время осады, так что, полагаю, как-нибудь справлюсь без твоей помощи. Что же, пожелай мне удачи, ведь тебе я уже пожелал, – тем временем, день приближался к своему закату, ознаменовавшись лишь манёвром речного флота, обогнувшего речной рог с небольшим, довольно узким проходным горлышком. Кстати, именно ради контроля над этим горлышком, на другом береге которого начиналась низменность, в которой и располагалась столица герцогства, была основана крепость Гейдельберг. Которая, к слову, стала бы последней линией её обороны (не считая ряда мелких крепостей и самих стен Ульфхайма, разумеется) в случае проигрыша Луки. Впрочем, нам стоит, пожалуй, перейти к главному блюду следующего дня – виселице. Всегда находил это занятие особо забавной утехой кровавого и жестокого средневековья, но, это был бы не Лука, если бы и тут он не нашёл способ сделать это как можно более «прогрессивно» и «гуманно», так сказать…