– Полагаю, вы здесь за тем, чтобы объявить о сдаче своей крепости? – впрочем, подобная любезность оказалась абсолютно незамеченной Лукой. Намеренно не обращая своего внимания на эту лесть, он тут же начал форсировать переговоры.
– Видим, Ваше Величество желает обсудить условия сдачи крепости? Что же, мы, ваши верные слуги, не можем отказать вам в этом удовольствии, – что, разумеется, не слишком понравилось делегатам, решившим, на всякий случай, немного затянуть переговоры, чтобы бреши были засыпаны и укреплены как можно лучше, раз уж выдалась передышка. Правда, они не ожидали, что царская особа проснётся так рано и начнёт форсировать обсуждение ещё до того, как они смогут вообще воспользоваться этим преимуществом. Тем не менее, у них не было выбора, кроме как принять это обстоятельство как неизбежное зло, своеобразное наказание от бога за жадность, так скажем.
– Очень хорошо. Итак, я согласен принять капитуляцию крепости в том случае, если гарнизон согласен сдать своё оружие и быть заменённым в обмен на достойную компенсацию. Кроме того, я требую выдачи коменданта крепости и непротивления входа моих солдат в крепость. Если вы не согласны – возвращайтесь к себе и готовьтесь к продолжению осады, – и они, смирившись с ним, хотели было уже начать долгие и упорные переговоры, обсуждая каждую деталь, следуя европейской традиции мусолить каждую деталь, как вдруг, неожиданно, Лука заговорил с позиции силы, чего они от 15-летнего подростка никак не ожидали. Они хотели воспользоваться его неопытностью в делах политики, а не получить от него отворот-поворот и взятие с наскока.
– Извините, Ваше Величество, но мы не наделены полномочиями, необходимыми для обсуждения столь деликатных вопросов. Возможно, если вы позволите нам вернуться в крепость без вреда, то мы сможем… обсудить ваше «предложение» с остальными, – впрочем, не падая духом даже в этом случае, они, апеллируя к своему статусу делегатов, хотели было свалить в свою крепость, чтобы хоть как-то затянуть переговоры.
– Ай-ай, господа, какая бестактность! Прощаться с добродушным хозяином, даже не закончив своего завтрака. Может, вы всё же желаете остаться здесь, чтобы закончить употребление столь вкусных яств, что мои повара готовили вам, отбросив приготовление пищи солдатам? Что думаете? – впрочем, и тут их ждала неудача – спешенные лейб-гвардии кирасиры, поняв намёк Луки, проявляя единство души и эмоций со своими господином, холодные и обозлённые, затолкали своей мощной грудью делегатов обратно, на скамейку. Лука, избрав столь хитрый и красивый по своей изящности способ, намекнул и делегатам, что их из лагеря никуда не выпустят, пока они прямо не сознаются в том, что они не могут принять подобного договора, за который их же товарищи потом и растерзают, разорвав их несчастные телеса на британский флаг.
– Извините, Ваше Величество, но мы действительно не имеем полномочий обсуждать с вами подобные вопросы. Причина, по которой мы здесь – обсуждение условий сдачи гарнизона и крепости. Обсуждение, как вы, не сомневаюсь, знаете, предполагает компромисс двух сторон, а не приказ одного из участников в отношении другого. Пока же мы, к сожалению, видим только нежелание с вашей стороны вести какие-либо разговоры. Как надумаете, мы сможем приступить к ним снова, а до тех пор, просим вашей милости – отпустите нас обратно, пожалуйста, – впрочем, воли им явно не занимать, раз они осмелились заявить подобное в лицо владыки герцогства Эйсенского. Удивительно, что их самих лейб-гвардейцы до сих пор не порвали на Юнион Джек (пускай Англия и похожа сейчас больше на слишком крупное и сильное французское герцогство, претендующее на королевскую власть во Франции, чем на единое политическое образование на территории Британских островов, до которого ещё столетия).
– Я дарую вам эти полномочия. Как никак, эта крепость принадлежит моему отцу, герцогу Эйсенскому Вильяму фон Штауфену, регентом при котором я являюсь. Таким образом, я имею право не только распоряжаться любым его имуществом, в том числе и крепостью Дерпт, принадлежащей герцогской казне, но и назначать от его имени любое лицо, которое я сочту достойным, на пост коменданта крепости, что прямо прописано в статье 1 Конституции Герцогства Эйсенского – «Монарх, вне зависимости от его пола, а также регент, временно исполняющий его обязанности по случаю невозможности первым исполнять в полной мере свои конституционные обязанности, имеет право, в случае военной ситуации, назначать любое лицо, если он сочтёт то нужным, на пост в вооружённых силах Герцогства Эйсенского». Вот я считаю, что вот она, мой адъютант, имеет полное право исполнять обязанности коменданта Дерптской крепости, а ваш – предатель и изменник, которого будет судить военный трибунал в соответствии с законами военного времени. Вот она вам, я уверен, даст полное право вести подобные разговоры, верно? – абсолютно внезапно, вопреки любым ожиданиям, регент (хотя таковым он ещё не является в силу отсутствия соответствующего решения парламента), то есть Лука, внезапно вывалил на делегатов целый пласт совершенно непонятной им информации (об Апрельской конституции они ничего ещё не знали, так как её опубликовал парламент, по предложению Сергия, её постоянного члена, только позавчера). Как результат – полный шок. Однако, как ни странно, больше всего шокирована была адъютант Луки, Александра, для которой это было совершенно неожиданным повышением и, одновременно, лишением шанса поучаствовать в грядущей компании, ради которой всё и затевалось…