Корин развернулся к ректору. Лорд Сенье молча думал, переводя взгляд от меня к Тенебрею. И наконец приняв решение развеял меч.
— Магистр Агнамар, извините за беспокойство, я потревожил вас не оценив ситуацию, — произнес он сквозь зубы.
Заместитель декана менталистики, наблюдавшая за нами с живейшим интересом, разочарованно сморщилась и покинула гостиную.
— Лея, в этом случае вам нужно объясниться с дядей самой. И сейчас же, — недовольно проворчал он. Пройдя мимо меня, светлый взял с полки чашу для связи.
— Я буду разговаривать наедине, — заявила, глядя на это.
— Хорошо. Вы можете поставить щит тишины, — с каким-то ехидством согласился он. Знает же, что я этого заклинания еще не изучала. Таким щитам нас будут учить делать только в следующем семестре.
В этой ситуации, я понимала, что отстояв, не без помощи Тенебрея, свое мнение, не стоит наглеть и настаивать дальше. Лорд Сенье не захотел затевать бой в академии с духом рода в боевой трансформации, иначе он не без труда, но все же справится с ним. Поэтому я попросила помощи у единственного поддержавшего меня сейчас человека.
— Поможешь? — спросила я со вздохом Тенебрея.
— Щит не будет действовать на меня, — на всякий случай пояснил мне Корин то, что я и сама знала.
Я кивнула, принимая это. Пусть слышит, я не собиралась говорить о том, что хотела сохранить в тайне.
Подойдя к чаше, я сняла амулет для вызова дяди и создала заклинание. Вокруг меня тут же вспыхнул защитный контур. Несколько напряженных секунд я ждала, когда дядя откликнется на мой вызов и ответит мне.
Когда передо мной появилось такое знакомое и родное лицо, я отметила необычайно темные зрачки, уставшее, осунувшееся лицо и темные прожилки черных вен, расползшиеся по лицу. Мне даже на секунду стало совестно от того, что приходиться отвлекать дядю беспокойством о себе. Но уже в следующий момент, я поняла, что он только после трансформации, в которую посчитал нужным меня не посвящать и его вид легко этим объяснялся.
Быстро оценив меня встревоженным взглядом, он заметно успокоился и его взгляд стал мягче. Я решила подождать, что он мне скажет и соизволит ли признаться в том, почему отдал лорду Сенье такие распоряжения насчет меня?
— Лея, рад тебя видеть здоровой и невредимой, — услышала я в свой адрес.
— И я тебя, дядюшка, — ответила вполне доброжелательно и невинно.
— Что тут делает Рхашанраат? — задал он вопрос.
— Охраняет меня, — ответила ему и невинно хлопнув глазами, улыбнулась. — Лорд Сенье мне не верит и решил устроить досмотр вещей. Дух рода пришел на зов наследницы.
Выражение лица дяди стало более озадаченным, и он потер небритый подбородок рукой.
— Рхашанраат признал тебя, в конце концов, наследницей? — задал он риторический вопрос. — Неожиданно приятное событие.
— Несомненно, — сухо ответила я. — А для меня событие неприятное, как и тот факт, что ты попросил ректора досмотреть мои вещи, не спрашивая моего мнения.
Дядя теперь посмотрел на меня более внимательно.
— Лея, что происходит? Я уверен, что видел твою астральную проекцию, — прямо ответил он. — Подумал, что это последствия ментального зелья. Сама бы ты на такое не согласилась.
— Дядя, у меня нет никаких ментально действующих зелий. И я их не принимала, — ответила, четко подчеркивая каждое слово.
— Лея, — голос дяди потяжелел и приобрел стальные нотки. — Но я тебя видел! И уверен в этом. Ты находилась в опасной ситуации, должна это понимать. И если это чьи-то происки, я хочу найти, тех кто подверг тебя опасности.
Мой дядя искусно уходил от темы, которая меня волновала. Конечно в провокациях у него опыта было больше, чем у меня. Но я не собиралась откровенничать там, где от меня скрывают правду.
— Ты ошибся, дядюшка. Да и как ты мог меня видеть? Я не находилась ни под чьим воздействием. Повторю это еще раз. А обыск, который ты санкционировал устроить мне, вообще меня оскорбляет. При том, что у меня даже не поинтересовались, нужна ли мне помощь.
Посмотрев в глаза своего единственного оставшегося родственника, я ждала, что он возразит на это и вообще посмеет ли настаивать? Дядя видимо все же что-то прочитал в моем взгляде и его глаза прияли холодное выражение. Мы схлестнулись упрямыми взглядами.
— Лея, мне это все не нравится. Почему ты вдруг скрываешь от меня правду? — главнокомандующий понял, что так просто я не сдамся и буду настаивать на своем.
— Все, видимо, что-то друг от друга скрывают, — вырвалось у меня. — Я тоже имею право на правду. Почему ты в таком состоянии? Я тоже волнуюсь… Ты неделю о себе не давал знать. Я только сегодня послала тебе письмо, оно еще не дошло до тебя, а я потеряла надежду увидеться.