Как раз в это время в приемную вошли лорд Сенье и Корин, о чем-то между собой разговаривая. Ректор, проходя мимо поздоровался с мужчиной, крепко стиснув ему ладонь и махнул рукой мне, приглашая за собой. А Корин остановившись, отослал Стомиана в общежитие.
Я зашла за ректором и по его дозволению присела в кресло. В соседнее, сел ментальный маг, также уместив свой чемоданчик на коленях. Корин, пребывавший в не самом приятном настроении, остался стоять у камина.
— Лея, позволь тебе представить одного из лучших менталистов нашего мира, Антонио ди Гринна, — начал Тенебрей. Лорд Сенье усевшись за свой стол, внимательно наблюдал за нами. — Я попросил его приехать, так как именно он накладывал печать на мою магию и теперь мне снова нужна его помощь и консультация. Так сложилось, что мастер ди Гринн приехал именно сейчас.
Тенебрей сказал «лучшего менталиста нашего мира» и я невольно поежилась, пробираемая холодом. Ментальных магов не любили, они могли взломать сознание и подчинить разум. Кому приятно быть марионеткой? Обычно их использовали в следственных мероприятиях и реже для лечения душевных и астральных болезней. Дар контролировали серьезно и вели наблюдения за любой деятельностью такого мага. Но у большей части менталистов дар все-таки был слабым, и они могли улавливать и навевать только эмоции. Если же маг умел читать мысли и менять сознание, его ценность резко возрастала. Внушить чувства они не могли, но создать установку на них, некоторым было под силу. Невеста может отказать жениху перед свадьбой, ребенок забыть имена отца и матери, а также свой дом, сапожник вдруг возомнит себя пекарем, или же расскажет о себе все что боялся открыть другим…
Когда в приемной маг представился, я не придала тому значения, подумав, что маг средней силы, а тут оказалась величина мирового масштаба. Это впечатляло. Мурашки побежали по моей коже.
— Лейяна, позволь ему проверить твою ментальную защиту. С тобой с некоторого времени происходят перемены, тому должна быть причина. И ее нужно узнать.
Я не хотела. Не знаю почему, но все мое сознание взбунтовалось против этого. Мне было страшно.
— Нет, — покачала я головой, понимая, что сейчас мне предстоит очередное сражение за свое мнение, от которых устала.
Однако ни ректор, ни Тенебрей настаивать не стали, лишь скорбно молча.
— Леди, позвольте узнать по какой причине вы отказываетесь от помощи? — спросил меня бархатистым баритоном менталист. И я перевела на него взгляд. — Если вы боитесь ментального вмешательства, то я могу принести магическую клятву, что таковой не будет мной сотворено без вашего разрешения. Но вы получите ответ, если это вмешательство было.
Я посмотрела на мага недоверчиво. Вроде в его словах был смысл, и знать, почему мой ментальный щит постоянно рушиться хотелось, но откровенничать в присутствии лорда Сенье и Тенебрея я не собиралась.
Видимо маг уловил мои мысли.
— Я могу обеспечить конфиденциальность полученных мною сведений, — сообщил вдруг мужчина, а лорд Сенье недовольно дернулся.
Тем не менее менталист повел рукой, останавливая возражения ректора, категоричным жестом.
— Лорды, я потому и являюсь специалистом высшего уровня, что работаю согласно этических норм. Если леди Лейяна даст согласие на проверку, это будет конфиденциально между мной и моим пациентом.
Ректор, нахмурив брови, согласно кивнул, Тенебрей на это даже бровью не повел. Видимо он знал условия, и они не стали для него новостью. А мое русалочье кольцо вдруг дало о себе знать мягко нагреваясь.
Я согласно кивнула, окончательно сраженная этим. Маг подкупал, тем что стал на мою защиту, признав право на тайны. Все же мне нужно было знать, что так на меня влияет, что я поддаюсь мгновенным порывам.
— Лорды, не могли бы вы покинуть кабинет? — спросил мягко и вежливо менталист. — Я думаю времени уйдет не много.
Корин и лорд Сенье молча вышли, прикрыв дверь, а маг быстро наложил заклинание, запечатывающее двери, окна и стены от подслушивания, хотя я не думала, что Тенебрей или ректор станут это делать.
— Что вас беспокоит, леди, кроме нарушений ментальной защиты? О ней я уже знаю от лорда Тенебрея.
— Эмоции, — призналась я, проглатывая тугой комок в горле. Говорить мне было трудно. Отчего-то доверяться менталисту было сложно. — Они вспыхивают во мне словно пожар. Около месяца назад одна ведьма разглядела у меня нарушения магической сферы, некие ограничения и сняла их. Она предупредила, что эмоции будут не стабильны, но я не ожидала, что настолько.