Просыпаться от забытья было тяжело. В груди жег холод и мучительно болела грудина. Жгло запястье. Меня будто что-то давило сверху и хотелось снять тяжесть, но руки слушались слабо.
Я застонала.
— Очнулась! — услышала я радостный и какой-то хриплый знакомый женский голос. Однако кому он принадлежит вспомнить не могла.
Меня осторожно приподняли и к губам приставили край кружки.
— Пей, вот… — властно приказал другой голос. В рот полилось теплое питье и мне оставалось только глотать через силу.
— Уже не о чем беспокоиться… — произнес кто-то третий, с глубоким, мужским голосом. — Кризис миновал.
— «Кризис миновал»… — передразнил первый мужчина. — Вы, Антонио, были на вот-такой волосок от смерти. Я жалею, что остановил защиту. И чего мне только стоило удержаться… Вам не понять!
— Я вам еще нужен, — спокойно заметил второй мужчина.
— Я так не думал, — холодным тоном возразили ему. — Есть черта, после которой уже все безразлично. Вы ее чуть не разрушили сегодня.
После выпитого стало легче. Груз давивший на грудь исчез, к членам вернулись силы. Я смогла открыть глаза. Зрение возвращалось постепенно. Сквозь пелену сначала я увидела придерживающего и склонившегося надо мной Тенебрея, так и продолжавшего держать чашку. Затем разглядела мокрое от слез и встревоженное лицо Линетты, держащей руки у лица в ужасе и ожидании. Последним показалось лицо мага, спокойное и какое-то безысходное.
Мне снова дали питье и Корин терпеливо ждал, пока я медленно все проглочу. Лежать было неудобно, тело знобило и услужливая Линетта, спохватившись, принесла откуда-то одеяло и укутала меня, подоткнув его со всех сторон, а меня уложили, подмостив под голову подушку.
— Как ваше самочувствие? — спросил меня менталист.
Говорить не хотелось, но встревоженных друзей нужно было хоть немного успокоить. Не померла же? Поправлюсь. На то мы и маги… Живучие.
Питье быстро возвращало силы.
— Уже лучше, — смогла хрипло я выдавить из себя.
— Вот и ладно, — кивнул маг заметно расслабляясь. — Последствия ожидаемы. Через несколько часов все пройдет. Сейчас просто отдыхайте.
— Я не все вспомнила, — заметила я, боясь, что менталист сейчас уйдет.
— Да, вырвалось лишь то, что лежало на поверхности. Видимо самый сильный страх, — пояснил магистр. — Остальное освобождать было рискованно. Процесс вышел из-под контроля, и я снова затворил сташ, когда началась агония. Едва поспел. Дальше пусть движется все своим чередом. Я думаю, теперь вы будете знать, чего ожидать и какие воспоминания в вас запечатали.
Я устало и отрицательно покачала головой.
— Я не знаю, что заставило меня… — я не договорила, боясь признаться в том, что видела при всех. — Чувствовала лишь отчаяние. Не помню, как спаслась…
Мне никто не ответил и ни о чем не спросил. Маг несомненно видел то, что и я. По лицам остальных поняла, что они не понимают, о чем речь. Но пояснять я и не торопилась. Сначала нужно все осознать самой.
— Хотите поговорить? — с пониманием спросил магистр, присаживаясь в кресло напротив дивана, а я поняла, что уходить он пока не будет. От этого стало спокойней.
— Не знаю, — призналась я. Линетта подошла, подавая ложку с каплями и стакан воды.
— Пейте, — приказал менталист. — Озноб снимает, да ум возвращает. Вас временно не будут так сильно мучать всплески эмоций, да воспоминания. Настанет период не долгого покоя.
Корин встал и взяв со стола банку с дурно пахнущей мазью, начал мазать мое обожжённое запястье. Как он тут вообще оказался? Он же ушел. Линетта села в изголовье. Я выпила горькие капли и запила водой. Подруга принялась гладить меня по голове ласково и успокаивающе.
— Лорды, леди, вы не оставите нас для разговора?
Линетта и Тенебрей неуверенно посмотрели на меня. И я кивнула, прося их удалиться.
— Что вас терзает больше всего? — задал вопрос магистр, как только дверь захлопнулась.
Хоть разговаривать на эту тему не хотелось, но это могло помочь разобраться во всем, что увидела.
— То, что отец принял такое решение, а потом не сказал об этом… Я думала поначалу, что ему так было выгодно, потому он и не признавался.
— Сташ ставят малым детям, если есть риск потери рассудка, после серьезной душевной травмы. Отец ваш явно воспользовался услугами очень хорошего менталиста. Значит, до этого он осматривал вас, — заметил маг. — Вы были малы. Мне показалось, что на вид лет шесть-семь. Как бы вы поступили на месте вашего родителя?
— Рассказала бы все позже, — ответила я.
Маг задумчиво и спокойно смотрел на меня. Болела голова, размышлять и говорить было еще тяжело.