В природе проклятий была скрытность. Маг не контактировал, как правило, с жертвой и его личину трудно было установить. И понятное дело, что скрытно могли желать только зла, поэтому проклятия были темным искусством. Хотя существовали и доброжелательные варианты, называемые «светлыми благодатями», но в этом специализировались уже храмовники. В общемагических учебных заведениях их не изучали.
Наложить проклятие можно на предмет или объект и очень редко проклятийники использовали контактный метод. Проклятие вспышкой отразилось на коже минотавра и впиталось.
Адепты в аудитории заинтересованно наблюдали и молчали. Я сложила опущенные руки в замке и посмотрела на магистра. Дроу пребывал в задумчивости наблюдая за мной.
— Ваше требование исполнено. Мы же не будем ждать, пока оно проявиться? — задала я вопрос, обращаясь к преподавателю. — Это будет долго… А поскольку как снять проклятие я не знаю, то, пожалуй, пойду… Надеюсь я вам помогла, чем смогла. Можете не показывать, где находится выход, я самостоятельно найду…
Дроу перевел на меня взгляд прищуренных глаз и поджал губы.
— Что ж профессионализм артефакторов в нашей академии видимо растет, — едва слышно пробормотал эльф. Я уже ступила на первую ступеньку лестницы ведущей вверх, когда меня снова окликнул преподаватель: — Адептка… как вас там… Я вас пока не отпускал! Вернитесь.
Я развернулась и вопросительно посмотрела на преподавателя. Минотавр как раз сбросил с себя заклятие льда, разлетевшегося осколками.
— Адепт Харс, — обратился лениво к нему вредный проклятийник, — сейчас я вам очень советую вспомнить как снять с себя проклятие. Даю вам десять минут… В противном случае вам лучше сразу отправиться в некромантский бестиарий, в качестве будущего пособия…
Адепт занервничал и несчастным взглядом посмотрел на сокурсников, ища поддержки.
— А теперь вопрос к аудитории, — тем временем огласил магистр Антасар, — и поднявшись со своего места вышел из-за кафедры. — Что необычного у адептки Харель?
На мне скрестились взгляды. А я не понимая оглядела себя со всех сторон и даже разравняла подол платья. Вроде вид имела вполне приличный.
— Имейте ввиду, кто ответит на вопрос, получит зачет за семестр автоматически, — подогрел интерес дроу.
Глаза адептов зажглись, и в меня вперились жадные взгляды, оглядывающие с ног до головы, будто пытаясь найти где же написан ответ. Я даже отступила на шаг назад, упустив из вида злого магистра, который напомнил о себе схватив меня за плечи и ставя ровно перед кафедрой.
— Не бойтесь, адептка, хотя, о чем это я… Стойте ровно!
Эльф не отпустил, продолжая держать. Встал со своего места Тенебрей, быстро спускаясь вниз.
— Магистр Антасар, на адептке Харель проклятие «холодная жестокость»!
Корин взял мою ладонь, и я ощутила какие горячие они у него. Меня будто обожгло от этого, и я выдернула руку из захвата.
— Совершенно верно, адепт Тенебрей, — благосклонно ответил магистр. — Очень печально, что в аудитории полной будущих специалистов, это не заметили. Остальных прошу обратить внимание, что проклятие «холодная жестокость» проявляется полным подавлением всех положительных эмоций. Признаками являются: затуманенная аура с серыми прожилками, снижение температуры тела, проявляемой жестокостью и отсутствием сожалений за свои поступки на первой стадии. Пораженный становиться опасней, так как расчетлив, его не терзают сомнения, жесток, лучше раскрывается искра и он становиться сильнее. Все это вы только-что наблюдали сами. На второй стадии проклятый будет выполнять все команды проклявшего, или того, кто сможет взять под контроль порчу, даже если ему скажут убить мать или самого себя.
Аудитория зашепталась, обсуждая сказанное.
— Магистр, разрешите сопроводить адептку к лорду Сенье? — спросил Тенебрей.
— Конечно, в этом несомненно нужно разобраться… Такое проклятие в компетенции ректора. Идите.
Некромант повел меня взяв за руку вверх по ярусам аудитории к двери. Взглядами нас провожала вся аудитория. В коридоре стало ясно, что я попала на второй этаж главного корпуса, где одно крыло занимала кафедра проклятийников.