Если заняться расследованием готовящегося покушения на жизнь Николаса Барруа, может всплыть масса ниточек, но пока она совершенно бессильна. Она слишком одурманена лекарствами, чтобы сформулировать четкое объяснение или выработать какое-нибудь решение. Она соображала с трудом. Мозг отказывался действовать, пускай даже речь шла о жизни человека.
Алиса была возмущена этой навязанной ей проблемой, как будто мало на нее обрушилось и без того, чтобы еще беспокоиться о безопасности какого-то инквизитора.
Двигаться она не могла, но внутри ее все кипело от негодования. Нахлынувшие эмоции ее изматывали. И с этой новой проблемой отказывалось совладать ее сознание, на периферии которого все еще была пустота. Балансируя между сном и бодрствованием, Алиса позволила себе предположить, что будет, если она станет играть роль Фэлисити Барруа. Это будет означать, что Николас пока останется женатым человеком. Даниэль получит поддержку матери.
Она пыталась бороться, но, в конце концов, уступила и снова впала в спасительное беспамятство.
Глава 7
- Ваша светлость, – графиня Лакруа. Она утверждает, что вы ее ожидаете.
Услышав голос дворецкого, докладывающего о гостье, герцог Барруа, что-то писавший, удивленно поднял глаза.
В дверях появилось ослепительное видение. Она была волшебно красива, с длинными волосами цвета воронового пера, мерцающими глазами и нежными чертами лица. Роскошное платье цвета изумруда, прекрасно подчеркивало ее фигуру и соответствовало ее благородному происхождению.
Герцог медленно поднялся.
– Камила! – воскликнул он.
Дверь за ней затворилась, и он продолжал:
– Зачем вы приехали?
– А как вы считаете? – спросила графиня. – Я здесь для того, чтобы повидать вас, мой милый Николас.
Герцог вышел из-за стола, но, не обратив внимания на протянутую для поцелуя руку, направился к камину.
– Когда мы виделись в последний раз, – немного помолчав, ледяным тоном произнес он, – вы сказали, что ненавидите меня и больше никогда не заговорите со мной.
– Совершенно верно, – согласилась графиня, – но кое-что изменилось, и по тому я здесь.
Она грациозно опустилась на диван, прекрасно сознавая, что падающий из окна свет подчеркивает ее красоту. В Фрелесе чуть ли не каждый мужчина восхищался этой красотой, и одно время и герцог принадлежал к самым пылким поклонникам графини. И, глядя на него, она подумала, что почти забыла, как он красив. Но в ней все еще живо было воспоминание о бешеной, пылкой страсти, сжигавшей их обоих.
Герцог нахмурился. Он понимал, что привести к нему Камилу Лакруа могли теперь только какие-то своекорыстные соображения. Он считал эпизод в прошлом давно завершенным, и не имел ни малейшей охоты возвращаться к нему.
– Мне надо кое-что сказать вам, Николас, – продолжала графиня после небольшой паузы. – И полагаю, вы будете от этого в большом выигрыше.
– Не сомневаюсь, что буду в большом проигрыше, если это зависит от вас, Камила, – ответил герцог. – И у меня нет никакого желания продолжать наш разговор.
– Не будьте глупы, – возразила графиня
Герцог сделал нетерпеливый жест.
– Если и так, вас, это не касается.
– Вот тут вы ошибаетесь! Хотя еще недавно я ни о чем подобном не думала, но в данный момент это касается и меня.
Герцог гневно посмотрел на нее, но, к его недоумению, в ответ она улыбнулась, а потом сказала:
– После всех тех жестоких вещей, которые мы, расставаясь, наговорили друг другу, вы можете мне не поверить, но для вас в моем сердце всегда есть место.
– В вашем сердце?! – воскликнул герцог. – Сомневаюсь, что оно у вас вообще есть. Я, во всяком случае, никаких его признаков не замечал.
– Ах, Николас, Николас! Ну, почему вы ведете себя точно капризный мальчишка, хотя вы давно мужчина и притом очень обаятельный.
Герцог раздраженно поморщился.
– Перейдемте к делу. Зачем вы приехали? – резко спросил он.
– У меня есть к вам предложение, – ответила графиня. – И, как я уже сказала, приняв его, вы окажетесь в большом выигрыше.