— Извините, я не подумала, — тихо бормочу, пряча голову в плечи. Наверное, наставница единственная, кто действительно мог меня напугать.
— Ладно, что уж там. Идём скорее, попаришь ноги, напоим тебя травяным чаем и накормим свежими лепёшками.
— С мёдом? — сглатывая слюну, уточнила я.
— С ним самым. Сегодня ты хорошо поработала, так что можно тебя побаловать, хоть в деревне ты и повела себя глупо.
Видение начало отдаляться, а я, наконец, смогла вернуть себе контроль над мыслями.
Изо рта вырывались облачка пара, я стояла всё под той же прохудившейся крышей внешней галерее и смотрела на старое кладбище.
Что за? Как это возможно? Получается я — Медея, тёмный маг? Но почему тогда я в теле “светлой” Этерии? Как вообще такое возможно?
Пусть перерождение существует, но переселение душ — это совсем другое! И если допустить такую мысль, то куда подевалась настоящая хозяйка этого тела? Две души в одном сосуде никогда не уживутся, а чтобы занять чужой “дом” он должен быть пуст…
Глава 7.
˜٭❖٭˜
Ответы на возникшие вопросы не спешили приходить. По какой-то причине видения из прошлого являлись хаотично — то по несколько за день, то по неделе могли вообще не вмешиваться в мою рутинную жизнь. В одном я была уверена точно — я не настоящая Этерия. Все видения прекрасной аристократки мне доводилось наблюдать только со стороны, а вот воспоминания деревенской тёмной ведьмы Медеи я всё больше воспринимала как свои. При всём этом моя же нынешняя личность впитывала в себя опыт сразу двух девушек из прошлого.
В моей голове помимо тёмных заклятий и обрядов укоренились уроки этикета, истории, искусств и всего, что было положено знать аристократке империи Валлис.
Кстати, благодаря урывкам воспоминаний я поняла, что пусть тело и страна не мои, но мир всё же мой. Раньше я жила в королевстве Сарт, которое было одним из соседей империи Валлис. Так что хотя бы в этом вопросе было чуть больше ясности. Чего не скажешь о моих дальнейших планах.
Дни моего заточения тянулись ужасно медленно и бессмысленно. Лишь периодические стычки с прислугой хоть как-то разнообразили жизнь в этих руинах былой роскоши, но рано или поздно всему приходит конец.
Я была вынуждена тыкать слуг носами буквально в каждый грязный уголок, чтобы они навели хоть какой-то порядок в поместье. Не во всём, конечно, для четверых человек это могло растянуться на месяцы, тем более учитывая то, что кухарку можно вычесть, ведь ей приходилось заботиться о нашем пропитании, но первоочередные помещения всё же с боем, но привели в терпимый вид.
После такого со слугами, как и ожидалось, общего языка найти не удалось. И нет, не потому что я вредная и не пыталась, просто они повадились солить мне исподтишка — в лицо скалились и кланялись, а на деле только и делали, что отравляли мне жизнь, иногда даже в прямом смысле.
Когда мне подали недосоленную еду, я стерпела, вспоминая слова из сна, и это стало моей ошибкой. В следующий раз мне подали ужасно пересоленное блюдо, которое я без раздумий, видимо на рефлексах Этерии, запустила в стену. Думаете, поганка повариха на этом остановилась? Ха! Следующим заходом пошли полусырые ингредиенты в моей тарелке, а то и откровенно сырые продукты. Последнее я заставила съесть стряпуху, чтобы она сама убедилась в качестве своей готовки.
Последний обед, приготовленный ей, был очень даже вкусным, и я подумала, что на этом наши препирательства закончились, однако у меня случилось сильное несварение, после которого было принято решение уволить мерзавку повариху. А вот после этого открылся очень неприятный факт — если я увольняю кого-то из слуг, на его место никто не приходит.
Видите ли, муженёк отобрал лучших и проверенных людей, которым он доверял, а я со своими претензиями могла идти лесом. Надо ли говорить, что короткую записку с этим ответом я разорвала в клочья и сожгла?
Наблюдающая за моими действиями повариха, мерзко хихикая, уточнила:
— Вы точно уверены в своём решении? Если я уйду, готовить будет некому. Сана стряпне для господ не обучена, да и готовит она обычную еду из рук вон плохо. Я готова остаться, но только если госпожа попросит. Очень искренне попросит.
— Бегу и падаю, — процедила я, а затем совсем не как аристократка рыкнула: — Вон! Чтоб через час духу твоего здесь не было. Трави кого-то другого.
Под неверящие взгляды остальной прислуги я указала поварихе на дверь: снова мучиться животом и есть помои — сомнительное удовольствие.