– Ну полно, Янголь, – я подхватила ее на руки и расцеловала. – Я обязательно вернусь, что ты! Не плачь! Или ты приедешь ко мне в гости!
– Нет, ты больше не вернешься, – всхлипывала малышка. – Тебя ждет море… и мужчина с кривым лицом.
Я замерла: Янголь частенько говорила странные вещи, которые потом сбывались. Впрочем, пусть будет море, пусть будет мужчина – не смерть же, не плаха, не яд. Мужчина – это хорошо. Мужчина мне очень нужен.
Мама забрала Янголь из моих рук и напомнила:
– Мы приедем с первым же дипломатическим кораблем. Не наделай глупостей.
– Мне почти девятнадцать, – сморщила нос я. – В моем возрасте ты давно была замужем. Я вполне способна постоять за себя.
– К сожалению, тебе это только кажется. Ранолевс – не сказочное королевство розовых единорогов, детка. Он очень жесток к своим детям.
– Ну мам! Папа, скажи ей! Я умею защитить себя. И со мной Макеши.
Отец спокойно кивнул и приобнял маму за плечи. Та сразу расслабилась и улыбнулась мне почти без тревоги. Она всегда так улыбалась рядом со своим мужем, и меня это восхищало. Я знала, что хочу так же – чтобы мой муж меня защищал от всего мира.
– Макеши я доверяю больше, чем себе, – сказала мама. – Нам с ним невероятно повезло!
– Это мне невероятно повезло жить под твоим крылом, сестра, – негромко ответил мой охранник (а точнее, нянька).
Макеши – туземец с Ильенских Островов и по невероятному стечению обстоятельств – кровный брат мамы, то есть мой приемный дядя. Он знает меня с младенчества. Для туземца он довольно высок, и кожа у него не черная, а, скорее, кофейная, и ноги ровные. Он некрасив: приплюснутый нос, большие губы, живые черные глаза, кудрявые волосы. По сравнению с отцом – высоким, статным, напоминающим хищную птицу, Макеши кажется совершенно безобидным, но я-то знаю, на что он способен. Он – воин с даром шамана. Шаманом не стал – потому что поклялся служить моей матери, когда она спасла его от смерти, но кое-что все же умел. И еще он, как и я, обучался в клане Кио, но, в отличие от меня, убивать он умел по-настоящему.
И он всецело мне предан: я была под его присмотром всегда. Я не помню ни дня, когда он не был бы рядом. Можно сказать, Макеши я знаю даже дольше, чем маму.
Девушке моего положения необходима прислуга. Я хотела взять горничной Ени, но ее не отпустил клан – слишком много в нее вложено, сначала работа, потом удовольствие, а никому другому я не доверяла. Раба тоже можно, хотя Макеши мне не раб – но кто об этом знает? Темнокожий слуга в роскошных шелковых одеждах смотрелся рядом со мной как попугай возле горлицы, но это было и хорошо. Широкие желтые шаровары, лазурная рубашка, бархатный жилет, расшитый цветами – так одевались в Ниххоне императорские евнухи. Темнокожих среди них было достаточно, чтобы на Макеши обращали внимание – но не изумлялись диковине. Их еще брили налысо, но мы решили, что Ранолевс – страна холодная. Оставили волосы.
Я же была одета более чем скромно – конечно, с учетом моего положения. Зеленое дорожное платье из тонкой шерсти, белое кружево нижней сорочки, чулки, ботиночки на шнуровке и два не самых больших сундука с бельем и парой платьев на первое время.
– Ива-тан, нам пора, – негромко напомнил Макеши, и я всхлипнув, бросилась на шею матери, а потом и отцу.
Отец одним только взглядом упрекает меня за безобразное нарушение приличий. Не сдержалась, не утерпела, да и не хотела, если честно. Я всегда была слишком порывиста, слишком эмоциональна. Мама говорит – в ту, настоящую мою мать, родную, которая умерла. Я вообще на нее очень похожа: маленькая ростом, кудрявая, смуглая. Зато меня сразу все признают, ну, а если нет – то они с отцом придут мне на помощь. Но я надеюсь, что справлюсь сама: в конце концов, я единственная из всей семьи родилась в Ранолевсе. Не может моя родина быть ко мне жестока, я верю, что всё у меня сложится так, как я задумала.
Макеши затащил мои сундуки на корабль, я поднялась следом, а потом долго махала рукой родителям и сестренке. Хорошо еще, что братья все на учебе, я не так уж сильно и плачу, расставаясь с семьей. И вообще, это не слезы, а брызги моря.
До чего ж красиво! Небо высокое и ясное, чайки кричат, летая возле самого корабля, а снизу пена, щепки, бурлящие волны. И воздух совсем другой, не такой, как на суше!
– Вот бы мне плыть к новым берегам, а не вот это всё, – мечтательно тяну я, запрокидывая голову и позволяя ветру трепать волосы.