Клинок кувыркался в воздухе, разбрасывая мелкие брызги крови.
Послышался глухой удар совсем рядом с Чарли.
Том сказал:
- Ай!
Его рука резко дернула ее за шею. Он упал назад.
Чарли последовала за ним, оседлав мягкий холм его живота. Тот просел, когда она на него приземлилась. Из него вырвался воздух.
Все еще с задранными вверх ногами, Чарли убрала руку от своей шеи. Затем она резко оттолкнулась от тела. Отползла в сторону, вскочила на ноги и обернулась.
На лбу Тома, там, где должен бы торчать нож, появилась красная отметина размером с четвертак.
Размером с тыльную часть рукоятки ножа.
Задыхаясь, Чарли потерла горло и поморщилась. Она шагнула ближе к Тому.
Его большой белый живот двигался вверх-вниз в такт дыханию.
Глаза были закрыты.
Он все еще был в ботинках, но джинсы были спущены до голеней. Он был очень белым и бугристым и был похож на чучело, сделанное из хлебного теста, смазанного маслом.
Она взглянула на его штуку. Сморщив нос, она быстро отвернулась.
- Герман? - позвала она.
- Я.
Голос раздался прямо перед Чарли, но выше ее головы.
- Спасибо, - сказала она.
- Рад был помочь.
- Но, блин, ты определенно не торопился.
- Что ж... Лучше поздно, чем никогда. Верно?
Она покачала головой.
- Ты позволил им причинить мне боль.
- Я знаю. Мне ужасно жаль. Правда.
- Почему ты их не остановил, черт возьми?
Герман не ответил.
- Ты же видел, как тот парень ударил меня?
- Да.
- Почему ты не уничтожил его прямо тогда?
- Я... Полагаю, мне было любопытно.
- Любопытно? Что значит "любопытно"?
- Я хотел посмотреть, что у них на уме.
- Боже, разве это не было очевидно? Я имею в виду, к тому времени, как толстяк раздел меня, это должно было быть довольно...
- Боюсь, я был... несколько захвачен происходящим.
- Ты что?
Он колебался несколько секунд, затем сказал:
- Я... хотел посмотреть.
- Посмотреть?
- Боюсь, что да.
- О, разве это не замечательно. Я думала, ты джентльмен.
- Знаю. Мне жаль. О, Чарли. Я и был им... Я никогда не шпионил за тобой. Я всегда выходил из комнаты, когда тебе... требовалось уединение. Но... Я не знаю. Мне так жаль. Дело в том, что ты уже не тот ребенок, каким была раньше, и я боюсь, что мне... мне следовало вмешаться гораздо раньше. Я это знаю. Я просто не мог себя заставить... Ты такая красивая, Чарли.
- Вот блин.
- Ты меня ненавидишь?
Она нахмурилась.
- Нет. Не будь глупцом. Я никогда не смогу возненавидеть тебя. Но... ты позволил тому парню на самом деле... порезать меня, - oна коснулась маленькой щели на соске и показала Герману кровь на кончике пальца. - Видишь?
- Да, вижу. Сможешь ли ты... простишь ли меня?
Она слизнула кровь с пальца.
- Может быть.
- Пожалуйста, Чарли.
- Поцелуй его, чтобы он выздоровел, - сказала она.
Герман заколебался. Затем он пробормотал:
- Хорошо.
От прикосновения его губ у Чарли перехватило дыхание. Кровь размазалась по груди. Сосок начал растягиваться. Трепеща, она застонала. Она нашла плечи Германа, обняла их, и ее бросило в дрожь.
Его рот оторвался от ее груди.
- Ну как? - спросил он.
И она увидела, как шевельнулись его губы. Призрачные губы, испачканные ее кровью.
- Вторую, - сказала она.
- Но она не порезана.
- Неважно.
Когда он закончил, она задыхалась и едва держалась на ногах. Она вцепилась в его плечи.
- Я хочу увидеть тебя, - выдохнула она. - Я хочу увидеть, как ты выглядишь.
- Мы это уже проходили, Чарли.
- Знаю, знаю. Ты голый... это неприлично. Хотя... вряд ли это проблема, правда? Я имею в виду, ты позволил этим парням раздеть меня. Это будет справедливо... И в любом случае, я люблю тебя.
- Любишь?
- Да. Конечно. Но я должна тебя увидеть. Я никогда тебя не видела.
- Полагаю, мы могли бы отправиться домой и немного накраситься.
- Нет, сейчас. Я должна увидеть тебя прямо сейчас.
- А. Но я не понимаю, как...
- Нож, - выдохнула она.
- Что?
- Где он?
Она отпустила его плечи и обернулась. Она взглянула на Тома, лежащего на спине. Отметина на его голове превратилась в багровую шишку. Его глаза по-прежнему были закрыты. Она осмотрела лесную подстилку за его головой, затем выпалила:
- Вот он, - oна подбежала, присела и подняла нож.
Затем поспешила обратно к Тому.
Он открыл глаза, когда она опустилась на колени над его головой.
Открыл их очень широко.
- Сюда, Герман, - сказала она. - Быстрее.