А тем временем обсуждались неотложные монастырские дела. Обитель пострадала при пожаре, а своих средств на восстановление почитай что не было. И хотя монахи трудились в поте лица своего, трапеза их была скудной, пшеничного хлеба и в глаза не видывали.
На церковный совет призвали воевод, чая от них помощи. Дверь в покои владыки широко отворилась, и в ней показалась массивная фигура Феофила. Окладистая рыжая борода достигала могучей груди, которую облегала замысловато расшитая ряса. Среди монастырского люда и белого священства ходил неизвестно кем пущенный слух, что Феофил схож с покойным священником Гурием. И усы у Феофила — важные, длинные, как у Гурия, и глаза тёмные. И поступь важная. Никто, однако, не заметил, что Феофилу не хватало ни мало ни много — благородного величия, простоты и смирения. С высшими Феофил был искателен, с низшими — надменен. Отвесив низкий поклон сперва владыке, затем архимандриту, Феофил поклонился в пояс и собору, церковной и монастырской братии, оглядывая благосклонным взглядом то одного, то другого.
— Поведай нам, Феофил, что знают люди в Свияжске о новоявленной иконе Владычицы Небесной? Ныне всем собором надобно рассудить, в какой обители поместить Её казанский образ, — начал владыка и как-то особенно пристально зорко посмотрел на протоиерея. Он хорошо знал его лукавство, помнил, как прихожане жаловались на разглашение Феофилом тайны исповеди, как он смеялся над грехами своих духовных детей, о коих те доверчиво рассказывали на исповеди. А иной раз он оставлял бедных прихожан и вовсе без исповеди и причащения, и люди умирали без святого напутствия. Был Феофил небрежен паче меры, в ненадлежащем месте хранил Святые Дары, без внимания относился к памяткам о поминовении. Ведомо ли о том архимандриту? Но спросить было некого, ибо архимандрит был болен.
Феофил, однако, не замечал ни ранее, ни теперь настороженного к себе внимания владыки. Он знал, что за него хлопочет перед владыкой сам архимандрит, был важен и самонадеян. В недалёком будущем Феофил видел себя настоятелем Спасо-Преображенского монастыря (архимандрит был совсем худ), и вопрос владыки, куда поместить новоявленную икону, был как нельзя кстати. Феофилу казалось, что само явление иконы Богоматери способствовало его духовной карьере. Готовясь ответить, он даже плечи слегка расправил.
— Духовные чины Свияжской обители будут ныне здесь, святой владыка, твои помыслы ведомы мне. Образ Владычицы Небесной они чают поместить в Спасо-Преображенском монастыре.
— И каковые на то резоны? — спросил владыка, догадываясь о тайном замысле Феофила — расположить в свою пользу служителей монастыря.
— Сей монастырь, созданный святителем, доныне Богом соблюдаем. Пожар не изгубил его. Богу угодно, дабы сия обитель приносила нетленные плоды и, яко древо при водах, распространялась благолиственно и доброплодно.
Повисло молчание. Всяк думал по-своему. Да кто осмелится сказать? Многие думали, что Феофил выражает волю архимандрита, кто ж осмелится супротивничать?! И вдруг в конце покоев раздался голос, показавшийся резким:
— Новоявленная икона испокон веков почиталась на Руси особо. Так и Богоматерь Владимирская была доставлена в новопрестольный град Владимир и установлена на святом престоле. Или Феофил не думает воздать должного чествования иконе Богоматери, явившейся в нашем граде?
Феофил резко обернулся на знакомый, ненавистный голос Гермогена. Они встретились взглядами, и Гермоген почувствовал, будто в глаза ему ударила злобесная искра. Феофил и прежде злобствовал и пакостил ему: разгласил тайну его исповеди, осмеивал его вятский говор, противился поставлению его клириком. Видно, содеявший зло и не покаявшийся в нём — не уймётся. Тако будет и далее. Сей человек приложился к благочестию хитрыми помышлениями, а не сердцем. И значит, не напрасно знавшие Феофила в молодые годы говорили о нём дурно: был-де он икон поругателем.
— Сам-то как мыслишь устроить икону Богоматери, явленную в нашем граде? — спросил Гермогена миролюбивый голос в свите митрополита.
— Осмелюсь ли дерзкими моими устами глаголать о святом помысле Царицы Небесной?! Человекам, однако, дано уразуметь посылаемую Ею тайно изречённую весть. Что подвигло Владычицу к сошествию на землю близ церкви Николы Тульского? Не указание ли нам сие — установить Её святой образ в указанной церкви? А дале построить монастырь на месте его обретения? — произнёс Гермоген, глядя на владыку.