- Где живёт? В этом... унитазе?
- Если бы.
Ефратская взглянула по направлению руки своего собеседника и в кустах какого-то малинового цвета увидела жалкую развалюху.
-Войдём, - сказал мужчина и легонько, словно опасаясь, что лачуга рухнет, коротко стукнул в дверь три раза.
За дверью стояла тишина, такая, что что она словно проглотила этот стук.
- Спит, наверное, - произнёс спутник Ефратской и решительно распахнул дверь, жестом приглашая женщину войти.
Когда Ефратская очутилась в тёмном низком коридоре, ей показалось, что она попала в своё детство. Всё здесь было как в сказке. Старинные резные часы отбивали какие-то неровные и неодинаковые секунды, по стенам висели валенки, изъеденные молью шубы и толстые желтобрюхие самовары. Откуда-то из-под деревянной лежанки вышел громадный серый хомяк, чихнул, и, потягиваясь лапами, направился в угол.
Ефратская удивлённо улыбнулась, - ленивая вальяжность этого зверя была почти человеческой, потом подняла голову и увидела кресло возле окна. Из-за спинки возвышались мощные плечи, обмотанные синим халатом в звёздочку.
В кресле сидел крупный человек с бородой, и, казалось, спал. Борода эта была настолько дремучей, что из неё можно было сплести короткий канат, который выдержал бы и танк. На черепе, напротив, отсутствовала всякая растительность, отчего он блестел как мокрый воздушный шар бежевого цвета. Где-то среди бело-жёлтых зарослей зиял провал открытого рта, похожий на пещеру. Хозяин лачуги, вероятно, не слышал стука в дверь, потому что большими пальцами рук заткнул уши, ладонями закрывая половину лица.
-Тук-тук-тук, магистр, так вы встречаете гостей, - раздался в сонной тишине жёсткий голос.
У пещеры рта сомкнулись края, узловатые руки опустились на колени, и череп со скрипом повернулся на голос.
- Ааа, дорогие мои, вы здесь, - прозвучал надтреснутый бас, - а где же мой ученик?
-Магистр, ты всё спишь, приостановил все передовые проекты, зная при этом, что никто кроме тебя не может выполнять эту работу, мне не нравится твоё отношение, я не доволен тобой.
- Сон для слабаков, медитация - двигатель всего! - неожиданно громко ухнул бас.
С деревянного стола упали какие-то склянки.
- Мальчик мой, - с хрустом потянулась из кресла сказочная фигура, - когда я говорил твоему отцу, что ты далеко пойдёшь, я не имел в виду, что тебе следует идти в сторону технократического маразма, а ещё меньше на ложные огни маяка религиозного засилья. Какие проекты? Ты не знаешь, разве, что самый главный проект заключается во встрече мастера и ученика? Вместо того чтобы сделать простую вещь, ты строишь храмы и плодишь этих гололицых волосатых ханжей, вместо реальной помощи людям ты пичкаешь их недалёкими баснями о жизни после смерти. Хотя ты сам посвящён как и многие в практику, но реальной деятельности предпочитаешь отговорки, типа «в миру надо тоже работать». Все мы - распадающиеся на глазах машины, всё это обман, только путь домой - вот цель, которой следует уделять большую часть жизни. И вообще, он, может быть, единственная надежда на спасение.
Человек, к которому обращались эти слова, стоял неподвижно возле Ефратской и, казалось, был чем-то недоволен.
- Темно тут у тебя, - прищурился он, - хоть бы свет повёл, из-за своего упрямства скоро на костре обогреваться будешь.
Хозяин сказочной избушки стоял у окна и смотрел на гостей, не обращая внимания на произнесённые слова.
Ефратская под его добрым взглядом почувствовала себя как будто в чём-то виноватой. Иначе выглядел её спутник, он уже почти негодовал.
- А-а-а-а, это, вероятно, моя девочка, прости, дорогая, старого болвана, я не предложил тебе стул. Когда человек занят чем-то серьёзным, ему некогда отвлекаться на все эти светские штучки, - произнёс старик, и от его глаз побежали морщинки-лучики.
- Да нет, спасибо, я...- промямлила Ефратская.
- Конечно, «важными делами», сидеть тут целый день - куда как важное дело, налил бы нам что-нибудь выпить, дама, между прочим, с дороги.
- Спасибо, нет, я.. - несколько укоризненно посмотрела Ефратская на своего спутника.
-Сынок, - произнёс старик, - ну не будь ты таким занудой, сейчас тебе дядя Лауренц приготовит без помощи рук такой напиток, ты отродясь в жизни какого не пробовал.
С этими словами мегабородач нажал кнопку на столе, отчего весь домишко задрожал и затрясся. Завыли какие-то стеклянные трубки под потолком, пыльное старьё на стенах заискрило, и под звякнувший последний аккорд, из квадратной трубы на стол вывалилась шарообразная реторта, наполненная зеленоватой искрящейся жидкостью.
Ефратская изумлённо смотрела на это магическое действо.