Про директора ходили легенды. Порой настолько немыслимые, что в них нельзя было поверить. Но большая часть не являлась выдумкой.
Гига Лауренц левой рукой подбрасывал тридцатикилограммовую гирю на десять метров вверх, ел только творог с неспелыми овощами и был женат на восемнадцатилетней девушке. Он спал на кровати один час в сутки, как средство от излишнего сна, вместо матраца под простынёй лежали камни. Он запатентовал тысячи изобретений. Все доходы от этой деятельности поступали детским домам и приютам, а жену он содержал и жил сам на университетское жалованье.
В девять лет фантастический этот человек ушёл из дому, потому, что ему не понравилась женская опека, - в семье после войны остались одни женщины. Вернувшись из странствий пять лет спустя, он, не показавшись на глаза родным, построил хижину в долине Муравьиной реки во владениях клана Лауренц. Через месяц его приехали выселять судебные приставы, - мать не узнала в этом двухметровом парне с густыми хмурыми бровями своего сына.
Гига Лауренц был потомок древних майнтров, испокон веков населявших Аллатрион. Истинные герои-горцы, элита человечества мыслящего, вот уже добрую тысячу лет назад отказавшаяся от войн и живущая под мирным небом, в один чёрный год почти четыре века назад, покинула свою родину и обосновалась на той стороне океанского клина Триангула. Такие горы как в Аллатрионе, можно было отыскать лишь среди хребтов Манирумпа, обрывающихся в океан. А жить майнтры могли только в горах. Переселенцы основали города, организовали инфраструктуру, наладили внешнюю торговлю. Причины, подвигнувшие великий этнос на переселение, никому доподлинно не известны. Между тем, современные историки всё чаще произносят лишённую смысла фразу «геноцид майнтров», намекая на то, что майнтры были народом слабым, не нашедшим сил сопротивляться полудиким племенам Северного Побережья, которым зачем-то вдруг понадобилось завоёвывать безжизненные горы. Нечистые на язык исторические мистификаторы, видимо, не удосужились изучить хронику событий, предшествующих «геноциду». Как следствие, им не знакома история древнего Аллатриона.
Например, в летописи старца Рогема, слепого сказителя, описана битва атрампов (предков майнтров) с «черноглазыми ящерами». «Ящеры» (вероятно названные так из-за чешуйчатых доспехов, атрампы доспехов не носили, так как были практически неуязвимы) «тьмой подошли внизу (к подножью)». «Старший Желтосвет» вызвал «первородный луч Алгели», и «ящеры растеклись во долу (в долине Цетт) и изошли дымами»*.
*[Рогем. «Сто один день». Пер. А. Сварловского. Стр. 29, 58.]
Вполне можно предположить, что «луч Алгели» не что иное, как аналог современного лазера. Или у него же находим: «Лантор (жрец) десятилесья (ныне - Северный Тенвуд, округ Гдикел, юг современного Манирумпа) был тиреллом (хранителем) Дерадуна, (десятого звука, то есть десятикратно усиленного). При появлении угрозы нападения чужаков, жрецы спускались в пещеры, откуда и выходил «Дерадун», способный разрушать стены и обращающий армию неприятеля в паническое бегство. Вероятно, атрампы были знакомы с низкими звуковыми частотами и могли искусственно вызвать землетрясение. Здесь становится очевидным техническое превосходство древних майнтров над другими племенами.
Не избегали они и открытых битв. Так в трудах некоего Гениатуллы Энгастроменского, писаря Румелианской армии, наголову разгромленной мехритским царём Астемиром IV, сохранились записи о столкновении восьмидесятитысячного войска с «хайдами» (так удгиты называли майнтров за их высокий рост). Войско румелиан-удгитов было основательно потрёпано у стен города Удсидад, (в той же самой долине Цетт) именно это обеспечило мехрам победу. Впоследствии Астемир IV по понятным причинам попытался уничтожить рукописи, но что-то дошло и до наших дней. В источнике сказано, что армия атрампов насчитывала всего около четырёх тысяч. В рядах сражались женщины и дети. Численное превосходство противника было двадцать к одному.**
**[На эти рукописи, ныне хранящиеся в Музее Народов Севера, ссылается исследовательница Аджменур Джавагируллаева в своей книге «История Хаварского государства. Корни моих предков». (Т. 1, 3 и 5).]
Настоящие причины, вызвавшие это переселение, ныне тщательно замазаны между страницами школьных учебников и вытравлены псевдоисторической хроникой цивилизаторов. Во всём есть своя цель. В мире, где все наоборот, где человеколюбие называют слабоумием, добросердечие тупостью, а благотворительность считается хорошим бизнесом (потому как налогами не облагается), удобнее назвать рассматриваемую миграцию бегством, чем искать её истинную подоплёку. Привычка объяснять великие вещи с недалёких точек зрения, указывать логичные для теперешнего обывателя мотивы, - визитная карточка, характерный стиль этнологов наших дней. Но как же нелепы эти попытки измерить поступки героев куцым аршином трусливой натуры цепных поэтов, выкормленных на задворках цивилизаций, обмелевших духовно в погоне за преходящими ценностями!