Точная дата рождения Федора Николаевича Глинки, будущего поэта, до сих пор неизвестна. В некрологе его, помещенном в «Тверских епархиальных ведомостях» в 1880 году, сказано, что он умер девяноста шести лет от роду, и, стало быть, родился в 1784 году. В словаре Толя указан год его рождения — 1788-й; друг и биограф его А. К. Жизневский называет 8 июля 1786 года. В формулярном же списке, хранившемся в Тверском губернском правлении и составленном в 1830 году, сказано, что полковнику Ф. Н. Глинке 40 лет — значит, он родился в 1790 году. Последнее, впрочем, маловероятно. Сам же Ф. Н. Глинка в последние годы свои на вопрос о возрасте любил отвечать: «Бог создал время, а люди выдумали годы».
Сад, овраги, леса, поля, леса и небо, непрестанно меняющее цвет — от серого в ноябре до ярко-синего в феврале и марте, и надо всем — звезды — вот пространство, великими кругами расходящееся во все стороны от небогатого барского дома. Повторяющийся круг — снегопады, метели, ведро, дожди, грозы, снова дожди, снова снегопады. Повторяющийся круг заговений, постов, праздников. Поездки с отцом на охоту, на полевые работы, в Смоленск…
В 1781 году Смоленскую губернию посетила императрица Екатерина II. Она встречалась с местным дворянством и сама записала старшего брата Федора Глинки, Сергея Николаевича, в Сухопутный шляхетский кадетский корпус. Вскоре туда отправили и Федора Николаевича.
Тогда, в корпусе, вспоминал позже Глинка, дал он обет — говорить всегда правду. Одну правду, что бы ни случилось, чем бы это ни грозило…
В 1802 году, по выпуске из корпуса, Федор Глинка был направлен прапорщиком в Апшеронский пехотный полк. Полк этот размещался в то время на Волыни, почти беспрерывно занимаясь учениями и смотрами. Во время одного из смотров на молодого прапорщика, образцово выполнявшего строевые упражнения, обратил внимание генерал М. А. Милорадович. Вскоре он вновь увидел его на балу и там же предложил ему стать его адъютантом.
— Есть одно обстоятельство, ваше превосходительство, — ответил прапорщик Глинка. — На мне лежит зарок, который не хотелось бы с себя снимать.
— Какой же зарок вы дали, прапорщик? — спросил его Милорадович.
— Говорить всегда правду, ваше превосходительство, — отвечал Глинка.
Глинка ожидал грозы — он понимал, сколь самонадеян в разговоре с прославленным генералом. Но лицо Милорадовича просияло.
— Я сам люблю правду, — громко проговорил генерал, — и часто говорю ее наотрез! Говорите мне правду в глаза всегда, обо всем, обо мне самом. Я этого желаю, я требую этого!
В 1805 году русская армия отправилась в так называемый австрийский поход. Целью этого похода был разгром наполеоновской армии, стремившейся к мировому господству. Заграничный поход был для России исполнением союзнических обязательств по взаимным договорам. В составе Подольской армии Кутузова при генерале Милорадовиче находился и его адъютант прапорщик Глинка.
15 августа 1805 года русские силы перешли границу в районе местечка Крупчицы.
Уже 2 октября русские войска находились на баварской границе, близ города Браунау.
Накануне вечером прибыл туда Апшеронский полк под началом генерала Милорадовича. Для Федора Глинки это должен был быть первый бой. Первый в его жизни. Ночь перед сражением он провел без сна.
Но боя не было. Французы превосходили числом. Только 24 октября у Амштеттена русские войска приняли бой. В этом бою Глинка чуть не погиб. Посланный на передовую с поручением от генерала Милорадовича, он передал приказание и на обратном пути стал въезжать на высоту; когда он ударил шпагой по крупу лошади, шпага выпала из руки его. «Спеша к генералу, — писал Глинка, — я хотел было оставить шпагу, но какое-то предчувствие понудило меня ее поднять. Лишь только я слез и, наклонившись, принялся за эфес, как вдруг ядро завизжало над самой головой моей лошади, и она вся затряслась, как лист. Место, на котором я остановился, было возвышено, и ядра летали недалеко от его поверхности. Если бы не выпала из рук моих шпага и я не слез бы ее поднять, то Бог знает, что бы со мной было!..»
Сражение шло с переменным успехом. 29 октября в 10 часов утра силы воюющих обоюдно переместились за Дунай, а 30 октября началось сражение при Кремсе, которое шло среди горных ущелий. Сражение началось с перестрелки, перешло на картечь. «Чем дальше двигались мы вперед, тем явственнее открывались великие силы неприятеля». Но полки генералов Дохтурова и Милорадовича, врезаясь в соединения французов, разбили их. Сражение при Кремсе окончилось победой русских войск. В приказе главнокомандующего были особо отмечены отличившиеся мужеством офицеры Морозов, Албинский, Воронец, Скальский, Шушерин, Глинка.