— У меня к тебе дело важное. Разрешишь войти?
— Конечно! — Себ торопливо отпер дверь. — Осторожнее, тут порог высокий.
Себ нащупал на полке у входа огниво и зажег лампу в коридоре. Затем побежал в комнату. Еще одна лампа стояла на столе, а на стене — канделябр. Себ любил, когда в доме много света, а сейчас был вдвойне рад возиться с огнем — ему требовалось время, чтобы прийти в себя. Зачем она пришла? Неужели… Этого не может быть!
Лина мялась на пороге. Ей тоже было не по себе.
— Проходи, садись, — Себ подхватил деревянный табурет и поставил перед Линой.
— Я к тебе по делу, — хрипло сказала девушка.
— Разумеется, — закивал он. — Что-то с огнедыхом?
Лина покачала головой:
— Нужна твоя помощь.
— Конечно, Лина. Для тебя все, что угодно, — сердце Себа затрепетало.
— У меня большие неприятности. Я охраняла человека Барона во время сделки. На нас предательски напали, была перестрелка… Силы оказались неравны, — она перевела дыхание.
— Ты не ранена? — только и смог вымолвить Себ.
— Нет, но почти все наши полегли. А главное — эти ублюдки похитили дайлы Барона.
— Ужас! Это в Порту случилось?
— Да. Я вела сделку, и теперь люди Барона требуют, чтобы я вернула им дайлы.
— Много?
— Восемнадцать.
— Сколько? — Себ не поверил ушам.
— Восемнадцать. Крупная сделка…
— Бог ты мой! Страже сообщили?
— Шутишь?
— Ну, да… то есть, нет, — растерялся Себ.
— Люди Барона посчитали, что я виновата. Я должна вернуть им все дайлы в течение трех дней… вернее, уже двух. Если не принесу, меня убьют.
— Как убьют? — у Себа перехватило дыхание.
Глупый вопрос, но Лина ответила.
— Жестоко. Ты же знаешь, какие у Барона садисты. Есть там один — Монах. У меня нет выбора, и я не могу бежать. У меня сестра на Торо живет. Да и не побегу я никуда. Я наемница, — Лина гордо вскинула голову.
— Небесный Механик! Что же делать? Конечно, я тебе помогу, но… у меня нет столько дайлов… Вообще нет… И мне никто не даст взаймы, — Себ вконец растерялся.
— Я знаю, — мягко произнесла девушка. — Пожалуйста, проведи меня в Лабиринт. О большем не прошу.
Себ раскрыл рот. Теперь все стало на свои места.
— Это преступление. Ты же знаешь, что бывает с расхитителями.
— Мне уже все равно. Если не достану дайлы, меня на куски порвут, — выдохнула Лина и торопливо добавила. — Тебе не обязательно участвовать. Просто проведи в Лабиринт и уходи. Я знаю: подземелье освещается дайлами. Я соберу, сколько смогу. Ночью там все равно никого нет.
— Ты не понимаешь, — Себ замотал головой. — Ты заблудишься, там патрули… да и не выберешься оттуда одна.
— Я рискну. Это лучше, чем под нож к Барону, — Лина прикусила губу. К горлу внезапно подкатил комок. Она уже не играла, она действительно жалела себя.
Себа раздирали противоречивые чувства. Любимая девушка в беде, но она просит о невозможном. Он знал, что надо отказать. Предать механиков — предать своих родных.
— Неужели тебе никто не может помочь? Ты же такая… — он не закончил фразу.
— Себ, очнись! Я простая портовая наемница. Мне никто ничего не даст просто так. И я со всеми потрохами не стою восемнадцать дайлов.
— А тот торговец, на которого ты работаешь? Забыл его имя…
— Берк. Его убили прошлой ночью. Возможно, люди Барона, — подлила масла в огонь Лина.
Девушка видела, что молодой механик в смятении, и выложила свой последний козырь. Она подошла и уткнулась лицом ему в плечо. Себ в порыве нежности обнял ее за плечи. Лина посмотрела ему в глаза. У парня защемило сердце. Ему захотелось поцеловать ее в пухлые губы, почувствовать запах ее кожи… Внезапно он понял, что она позволит ему это. Позволит все. Он может овладеть ею прямо здесь, и она безропотно удовлетворит все его безумные желания. Она знала, что такова цена, когда шла сюда, но у нее не было выхода, и она ради призрачной надежды на спасение решилась подарить ему себя.
Себ с тоской понял, что не сможет принять эту жертву. Пусть сейчас, в порыве страсти, он вознесется на вершину блаженства, но уже завтра наступит отрезвление. Его мечта рассыплется в прах: он поймет, что владел несчастной куклой, а не любящей женщиной. Он не сможет простить себе, что воспользовался ее беспомощностью ради мгновений низменных наслаждений.
Лина подалась к нему, но Себ бережно, чтобы не обидеть, отстранился. В глазах девушки мелькнуло удивление.
— Я помогу тебе, — поспешно сказал он. — Нам надо попасть в Лабиринт до утра…
«Какой же я дурак!» — ему самому захотелось заплакать от обиды, словно это не он, а она отвергла его.