Размеры площади удивляли. Попавшие сюда впервые чесали в затылке, зачем на вершине горы такое пустое пространство. Ответ был прост: площадь вымостили для того, чтобы на нее садились сразу несколько сокрушителей. Впрочем, «садились» — не совсем точное определение, сокрушителям не нужно место для посадки. Древние механики использовали площадь, чтобы осматривать днища гигантских кораблей, зависших над землей. Площадь вымостили гранитными плитами с вкраплением стеклянных. Под последними располагались дайлы, зажигавшиеся ночью.
С северной стороны площади, немного ниже, шла большая терраса, где находилось еще одно чудо Аркаира — Поющие фонтаны. Днем здесь гуляли горожане и приезжие, а после заката часто устраивали шумные вечерники дворцовые. Вот и сегодня некоторые молодые люди, сойдя с паротяга, направились через площадь к фонтанам, откуда доносилась веселая музыка. Другие пассажиры потекли к Золотым воротам. Себ, однако, повел Лину мимо главного входа во Дворец.
— Внутрь тебя не пустят, и я провести не смогу — у меня железный жетон, — пояснил он. — Я и в Лабиринт сейчас не попаду без особого разрешения. Однако у меня во Дворце знакомая. Она поможет.
Лина подумала, что Себ подцепил какую-нибудь служанку. Настоящая дворцовая не станет путаться с механиком. Впрочем, и служанка может провести с черного входа.
На западный пик Леры мог подняться любой аркаирец, но на вершине ему были доступны только площадь Гильдий, Поющие фонтаны, рынок Борко, а в дневное время — храм Пятой стихии, расположенный в бывшем тронном зале. В основную же часть Дворца можно было попасть только при наличии специальных жетонов: золотых, серебряных и железных. Железные давали право прохода в мастерские механиков и на крышу. Владельцы серебряных могли спускаться на все уровни Лабиринта, но без особого разрешения не могли заходить в частные жилые покои дворцовых. Владельцы золотых могли ходить где вздумается, кроме Лабиринта. У некоторых избранных, например у глав гильдий, членов Совета Аркаира, Великого Дайла и высших офицеров Взора, имелись особые золотые жетоны со вставкой из черного металла. Для этих людей не существовало закрытых дверей.
Себ носил обычный железный жетон. Он мог заходить в мастерские, но в Лабиринт спускался в сопровождении мастера Шана, имевшего серебряный жетон, или при наличии разрешения, выдаваемого гильдией. Когда Лина рассказала ему о своем плане, Себ первым делом подумал о том, чтобы переправить дату на своем старом разрешении. Если стражник не будет особо въедлив, уловка могла сработать. Однако для подделки требовалось время, да и провал мог обернуться катастрофой, поэтому Себ решил обратиться за помощью к Эльни. Ее золотой жетон не давал права гулять по подземелью, но он помнил, что девушка спускалась туда.
С северо-западной стороны Дворца, за рынком Борко, располагалась открытая галерея. Вдоль нее через пару десятков метров над пропастью выдавались небольшие беседки. Себ попросил Лину подождать в одной из них.
— Только ни с кем не болтай. Дворцовые бывают задиристыми, — предупредил он.
Девушка фыркнула и похлопала по огнедыху на поясе.
— Именно этого я и боюсь. Начнешь махать оружием — сразу стражники прибегут.
Себ отправился на поиски Эльни. Семья Золотого Горца владела десятком залов на втором этаже Дворца. Сам господин Тау и его жена появлялись здесь редко. Промышленник большую часть времени проводил в своих мастерских в Семи Шахтах, а его жена — в особняке у озера Слезы Леры. В отличие от родителей Эльни жила во Дворце. Для богатой молодежи именно Дворец являлся центром Аркаира. Разумеется, развлечений хватало во всех районах города, но только здесь богачи могли предаваться всем известным порокам и чувствовать себя в полной безопасности.
Себ опасался, что может не застать девушку: она любила проводить время на шумных вечеринках, но ему повезло. Стражник у входа в жилище Тау позвал слугу. Тот проводил Себа на открытую галерею второго этажа, откуда открывался чудесный вид на залитую светом станцию паротягов.
— Привет, механик! Специально ждал, пока я спать лягу?
К Себу вышла девушка лет двадцати двух, высокая шатенка с пышной грудью. Вопреки своему заявлению она выглядела так, будто собралась на прогулку: штаны из черного бархата без единой потертости, словно их надели впервые; темная блузка с глубоким соблазнительны вырезом, кружевные черные перчатки.