Я намеревался вспороть Годэну живот снизу-вверх. Но, он вовремя заметил мое движение, опустив свою саблю и блокировав мой клинок. Я же в этот момент резко поднялся перед Годэном, встав с ним вплотную лицом к лицу. Наши правые руки с клинками оказались скрещены и взаимно блокированы. И тут я вспомнил о своей спортивной карьере в боксе. Сил осталось совсем мало, да и княжеская рука не была набита для подобных ударов. Но, мой хук слева все-таки точно попал капитану в челюсть, отчего француз, не ожидавший подобного, покачнулся и, зацепившись за ножку перевернутого стола, полетел на пол.
Причем, заваливаясь, Годэн задел плечом ногу Ришара, отчего Франсуа, потеряв опору, допустил роковую ошибку, неверно парировав очередной мощный удар Коротаева. И сабля лейб-гвардейца, звякнув о клинок полковника, достала лезвием его шею. Схватившись за рану, Ришар закрутился на месте, безуспешно пытаясь остановить кровь, брызнувшую из рассеченной артерии. И две из четырех женщин, наблюдавших за поединком, упали в обморок, а две другие закрывали лица руками, поскольку алая жидкость брызгала прямо на них. Это кровавое представление прервал мой денщик, нанеся Ришару еще один удар саблей по шее, который стал смертельным. И мертвое тело полковника повалилось прямо на Годэна как раз в тот момент, когда капитан уже начинал вставать, оправившись от моего нокаута.
Тут двери распахнулись, и в трапезный зал с ружьями наизготовку с примкнутыми штыками вбежали семеновцы, а вместе с ними и баронесса. Но, все уже было кончено. Раненые виконт и баронет, которых по углам перевязывали слуги, сопротивляться не пытались, оказавшись мало пригодными для ратного дела. А Годэн, лежащий на полу под трупом полковника Ришара, сопротивляться просто не мог, поскольку к его горлу Коротаев приставил лезвие своей сабли, наступив, при этом, французу на грудь.
Солдаты караула помогли мне и Коротаеву затащить всех участников мятежа в темницу. Подземный ход вел из Охотничьей башни в мрачное подземелье, которое тянулось под замком, разветвляясь в разных направлениях. И в этом каменном лабиринте, не зная его, легко можно было заплутать. Потому без помощи Иржины и ее служанки Маришки, которые вызвались показывать путь, освещая его факелами, мы, конечно, долго бродили бы. Но, поскольку обе женщины прекрасно ориентировалась в здешних подземных помещениях, до темницы добрались быстро.
Старинная подземная тюрьма, являвшаяся непременным атрибутом любой уважающей себя средневековой крепости, оказалась весьма обширной. Дрожащее пламя факелов высветило отдельный широкий коридор, по обеим сторонам которого располагались глухие темные камеры, отгороженные ржавыми решетками, словно помещения в зоопарке, где держат опасных хищников. Да и запах здесь стоял соответствующий, какой-то звериный. Пахло нечистотами и плесенью, а из-под ног иногда выскакивали жирные крысы, убегая куда-то во тьму.
При входе этот коридор перегораживала еще одна решетка, возле которой находился пост охраны, ныне пустующий. Вообще-то вся эта часть подземелья выглядела давно заброшенной. Даже замки на решетках отсутствовали, а остались лишь задвижки. Закрываемые снаружи, блокируемые железными скобами и огороженные специальными железными щитами, они были сделаны с таким расчетом, чтобы узник, который находился за решеткой, не мог до них дотянуться изнутри камеры. Но, выпустить узников для виконта и баронета не составляло труда, поскольку навесные замки, которые должны были блокировать скобы задвижек, отсутствовали. Впрочем, теперь и эти двое местных аристократов, оказавшихся сторонниками французов, были помещены в отдельные камеры, как их слуги и сам капитан Годэн.
Стеречь узников вызвался Степан. Несмотря на то, что он очень устал, Коротаев горячо зашептал мне в ухо, что никому другому такое важное дело доверить сейчас нельзя. Неизвестно, как настроены другие. Да и пьяные моравские партизаны-разбойники могут проникнуть в темницу и поубивать пленников. Ведь они добрались до винных погребов, находящихся под особняком хозяйки замка, где уже вовсю пробовали вино, так громко распевая песни, что отдаленные звуки долетали даже в эту часть подземелья.