— Князь, у нас слишком много раненых. Я один не справлюсь.
— Сейчас помогу, — сказал я.
И мы с баронетом снова погрузились на долгое время в медицинские заботы. Пока доставали пули из тел и зашивали раны, Влад, приняв из своей фляги внутрь изрядную порцию горячительного, развязал язык, рассказав мне, что на медика решил пойти учиться по той причине, что, в отличие от других дворян, род их хоть и имел титул баронетов, но был давно обедневшим. Отец совсем разорился, заложив имение. И, чтобы прокормиться в дальнейшем, Владу надо было приобрести какое-нибудь востребованное умение, позволяющее заработать на хлеб. С детства он, оказывается, имел склонность к лечебному делу, поскольку его домашний учитель был целителем и самым настоящим алхимиком, который и зародил в ребенке соответствующий интерес. К тому же, услуги хороших врачей в Австрии оплачивались очень прилично. Вот Влад и поступил учиться, переехав из своей глубинки в столичную Вену.
Далеко не все у нас с Владом, конечно, получалось. Несмотря на наши отчаянные усилия спасать жизни не всегда удавалось. Мы ничего не могли поделать со слишком серьезными ранами. И потому несколько солдат умерли на нашем импровизированном операционном столе. А это, знаете ли, очень тяжело морально, когда у тебя на руках умирают молодые парни, которые только что храбро сражались с врагами.
И потому я пока даже не делал замечаний Владу, что он не расстается со своей фляжкой. Ему тоже было очень невесело. К тому же, в отличие от меня, часто видевшего перед собой смерть еще на Донбассе, недоучившийся австрийский студент все-таки являлся сугубо гражданским человеком, которому переживать подобные драматические события без эмоций очень непросто. И оттого он глушил себя алкоголем. Но, пока руки у него не затряслись, и действовал он более или менее адекватно, я не отстранял его от операций, поскольку никакого другого помощника у меня не имелось, а один я бы провозился с ранеными до ночи. Мне и без того пришлось привлечь в качестве санитаров бойцов с легкими ранениями, остающихся на ногах после оказания им первой помощи.
Помимо боевых ранений тут имело место и еще одно медицинское бедствие: вши. И против проклятых насекомых мне тоже предстояло вести беспощадную борьбу. Впрочем, с этой проблемой я буду разбираться уже в пункте назначения. Прикажу брить весь личный состав налысо и организую регулярное мытье в бане, а также кипячение нижнего белья и выкуривание насекомых едким дымом из военной формы. Пока же надо было заштопать тех из раненых, кому еще можно помочь, чтобы они не умерли от потери крови и смогли пережить дорогу до замка Здешов-Козел.
А там, в месте назначения, разберемся с дальнейшим лечением. К сожалению, многие раненые бойцы умирали от кровопотери, поскольку даже перелить кровь от донора никакой возможности в этих условиях не имелось. Не было тут ни стерильных трубок, ни соответствующих полых игл, ни даже привычных шприцев для инъекций. Тем не менее, примерно 80 процентов раненых мы спасли. Для их транспортировки я приказал выделить дополнительно еще два трофейных фургона с медлительными лошадьми, которые были предназначены французами для перевозки дров.
Занимаясь сразу после боя спасением жизней, я не замечал времени. Опасность смерти нависала над многими ранеными, и мне приходилось бросить все свои силы и способности на то, чтобы отгонять эту костлявую бабу с косой. Влад, конечно, помогал мне, как мог. Но, нас было всего лишь двое на два десятка сильно пострадавших в бою. Потому мы более или менее разобрались со всем этим медицинским адом лишь к тому моменту, когда уже стемнело. Полностью поглощенный медицинской работой, я упустил даже такие важные вопросы, как похороны павших, сбор трофеев и допрос пленных. Впрочем, все эти хлопоты взял на себя Федор Дорохов.
В отличие от многих других дворян, Федор проявил себя не только храбрым офицером, но и человеком очень практичным, ставящим здравый смысл выше любых сословных предрассудков. И потому, если даже его сильно поначалу удивляло, что князь сам зашивает раны бойцов, то виду он не показывал и, тем более, свое аристократическое лицо от меня не воротил. Наоборот, смотрел с уважением. Ведь я делал то, чего он сам не умел: спасал жизни солдатам. Что же касалось вида ужасных ран, внутренностей и прочего, то этого Дорохов успел насмотреться за время войны, а потому, видя, как мы с Владом, одевшись мясниками, достаем пули, делаем ампутации и шьем по живому, поручик не отворачивался и не зажимал нос от запахов крови, мочи и кала. Понимая, что я и Влад делаем очень важное и нужное дело, поручик старался не отвлекать нас, взяв на себя командование в лагере после боя.