Когда он проходил мимо, я обратил внимание на его мундир, весь забрызганный кровью, спросив:
— С вами все в порядке, поручик?
На что он, поняв значение моего взгляда, ответил, усмехнувшись:
— Не беспокойтесь, ротмистр. На мне не прибавилось ни единой новой царапины за этот бой. А то, что вы видите — это всего лишь кровь врагов.
Без всякого сомнения, этот хулиганистый аристократ был чертовски удачливым воякой. Как офицер, он оказался весьма компетентным и действовал на поле боя выше всяких похвал, проявляя настоящий героизм. Потому я решил, что, когда вернусь в штаб к Кутузову, то обязательно сделаю все возможное ради того, чтобы поручика повысили в звании и наградили орденом. Нынешние заслуги Дорохова полностью перечеркивали то негативное мнение, которое сложилось о нем у командования после его глупых ребяческих выходок на гражданке. Там он, конечно, прослыл тем еще разгильдяем. Но, в боевой обстановке этот человек становился совсем другим: собранным и ответственным командиром. И на храбрых офицерах, подобных ему, всегда держалась русская армия.
Закончив с ранеными, я почувствовал себя уставшим и выжатым, словно лимон. Стащив с себя одеяние мясника, вымывшись на свежем воздухе теплой водой, набранной из лесного ручья и согретой в котле на костре моими помощниками, легкоранеными солдатами, назначенными санитарами, я переоделся в чистое шелковое белье, принадлежавшее раньше французскому полковнику, надев поверх него свой видавший виды мундир, на котором после боя появились новые кровавые пятна. К счастью, я догадался перед нашей атакой скинуть с себя отличную полковничью шинель покойного Ришара. Она не пострадала. И теперь не только закрыла от посторонних глаз мою потрепанную военную форму, но и согрела мое тело.
Сказав мне, что пошел присматривать за ранеными, Влад забрался в ближайший санитарный фургон. Но, заглянув туда буквально через пару минут, которые понадобились мне, чтобы окончательно привести себя в порядок после сражения, я обнаружил Влада заснувшим вместе с пациентами, настолько парень вымотался. Впрочем, я понимал, что от него все равно толку уже будет мало, пока не протрезвеет. Потому я не стал тревожить недоучившегося студента, думая о том, что он, все-таки, не совсем настоящий аристократ.
Ведь титул баронета не давал принадлежности к высшей аристократии, а, насколько я помнил, даже продавался одно время в Англии. И какой-нибудь разбогатевший купец или мануфактурщик мог приобрести его. Я не стал расспрашивать парня о происхождении этого странного титула. Но, его наличие, скорее всего, означало, что кто-то из предков Влада имел отношение к Туманному Альбиону. Впрочем, мне на это обстоятельство было наплевать. В конце концов, парень не глупый и мне здорово помогает, пусть он даже из самых нищих крестьян. Какая мне разница? Лишь бы человек был хороший! Гораздо больше меня беспокоило, что мы с ним провозились с ранеными слишком долго. За это время на наш лагерь уже опустилась темнота, а в морозном воздухе в отблесках света костров закружились снежинки.
Глава 34
Желая получить подробный доклад о количестве потерь, о пленных и о трофеях, я спросил старшего унтера, где поручик Дорохов. И фельдфебель Шаповалов указал мне направление. Когда я подошел к указанному костру, находящемуся в глубине вырубки и потому защищенному от ветра самим лесом, то услышал еще издалека женский смех. Это Федор развлекал рассказами дам, собравшихся возле огня, чтобы погреться и поужинать горячей едой. Сидя на бревне и слегка приобняв хорошенькую Брониславу, кутающуюся в красивую пушистую шубку рядом, поручик разливался соловьем о том, как он, поспорив с каким-то заезжим английским моряком, выпил большую бутылку рома за раз, свесившись с подоконника третьего этажа в Петербурге, и как запускал медведя с квартальным полицмейстером, привязанным к его спине, плавать в Мойку. Вот женщины и смеялись.
— Прошу прощения, милые дамы, но мне придется забрать у вас поручика, — сказал я, появившись в круге света, который давал костер.
— Лучше присоединяйтесь к нам, князь! Мы как раз празднуем победу русского оружия! — пригласила меня Иржина, едва лишь увидев.
Она держала в пальцах хрустальный бокал, прихваченный из Гельфа и, при этом, весело улыбалась. Похоже, радовалась женщина вполне искренне. Да и с чего бы ей не радоваться? Ведь баронесса прекрасно понимала, что грозит ей и ее родственницам, если в схватке победят французские гусары. К счастью, мы им этого не позволили. И теперь у наших беженок, разумеется, словно гора с плеч свалилась, а настроение поднялось, несмотря на все ужасы недавнего сражения.