Паша взял меня за руку:
— Пошли, дедушка, матч начинается.
— Матч продолжается… — поправил я внука и украдкой смахнул слезу.
Государственный человек. Владимир Яковлевич Ходырев — последний из плеяды советских руководителей Ленинграда
Моя профессиональная судьба с первых трудовых дней складывалась успешно. Я любил избранную профессию, отдавался ей полностью. Рожденный на берегах Илима, в глухой сибирской деревушке, я очень рано покинул ее, поехал учиться, выбрал строительный техникум. Поныне вспоминаю тот трудный момент, когда самолет, уносящий меня в новую жизнь, оторвался от родимой земли. Помню, как сквозь слезы и маленький иллюминатор над крылом аэроплана смотрел я на уменьшающийся, скоро превратившийся в зеленый горизонт мир моего детства. Однако родных мест в моей жизни оказалось много — там, где строил, где вырастали под моим руководством сооружения, там для меня дорогие места.
В конце семидесятых — начале восьмидесятых годов прошлого века я несколько лет работал Главным инженером передвижной механизированной колонны. На самом деле никуда эта колонна не передвигалась, по всем параметрам это было обычное строительное управление, но для того, чтобы проводить узаконенную доплату работникам якобы за разъездной характер работ, предприятиям присваивались такие расширяющие сферу деятельности названия. В то время, да и в сегодняшнее тоже, дислоцировалась эта колонна-управление в древнем русском, немного нерусском городе Выборге, в результате многочисленных войн и сражений ставшем не только частью нашей земли, но и западным форпостом России. Выборг, согласно Иоакимовской летописи, ведущий свою историю от основателя Гостомысла, заметно отличается от других городов России. В архитектурном плане — это западный город, с обязательной центральной замковой постройкой, ратушей, крепостными стенами. Он является чудом средневековой фортификации, средневекового военного зодчества. Город крепость имеет сложную историю, его бастионы помнят прославленного великим внуком, талантливого военного строителя Абрама Петровича Ганнибала, а акватория залива — победы эскадры адмирала Чичагова. Несмотря на кровопролитную военную историю, Выборг обладает особой романтичностью, потому, наверное, что с уважением и бережностью относится ко времени и вечности, которые соседствуют на его вымощенных булыжником улочках, хранящих эхо шагов крестоносцев, помнящих орудийные залпы советско-финской и Второй мировой войн.
Я очень легко укоренился в Выборге, почувствовал его родство. Ко мне часто приезжали друзья, и мы обязательно шли на Батарейную гору, в Выборгский замок с башней Святого Олафа, на Рыночную площадь и в парк Монрепо. Конечно, экскурсии под моим началом не претендовали на полноту и историчность, но моя любовь к древнему городу, мое возвышенное к нему отношение передавались спутникам и заметно приукрашивали требующий огромных реставрационных работ, ветшающий «мой» город.
Дом, в котором я жил с семьей, располагался на Ленинградском шоссе — самой длинной магистрали Выборга. Она начиналась от Батарейной горы и заканчивалась в старом городе, поэтому я редко ездил на общественном транспорте, обычно до работы шел пешком, наслаждаясь стариной, заряжаясь ее живой энергией. Мне здесь было хорошо. И ничто не предвещало разлуку с любимым Выборгом.
1
Во второй половине дня в моем кабинете как-то особенно радостно зазвонил телефон. Для современной молодежи скажу, что в начале восьмидесятых не было сотовых телефонов. Проводной аппарат являлся и средством информации, и связью с миром. —
Здравствуйте. Это Михаил Константинович Зарубин? — прозвучал в трубке мелодичный женский голос.
— Да. Ваш покорный слуга, — игриво ответил я, представляя на другом конце провода незнакомую миловидную девушку, которой я зачем-то понадобился на закате рабочего дня.
— С Вами говорит секретарь управляющего Трестом номер сорок семь, — более официальным тоном заговорила моя неожиданная собеседница. — Убедительная просьба приехать к нам завтра в четырнадцать часов. Вас ждет управляющий трестом, — строго закончила она наш разговор.