В ноябре у нас уже почти зима, вернее, грустное предзимье. Ночью температура опускается ниже нуля, да и днем заморозки не редкость. Уже не листва шуршит под ногами, а трещит ледок в лужах. Почти каждый день дождь, снег, дождь, снег. Ветер срывает с деревьев последние листья, и те, кружась, улетают в небытие…
В тот год снег выпал в начале ноября. Гидрометцентр сообщал, что в северо-западные районы России вторгся арктический воздух. Удивительно, еще вчера было тепло, грело солнце, а утром я бреду на работу по глубокому снегу. Уже в коридоре я услышал телефонную трель в приемной своего кабинета. Поднимаю трубку. Управляющий трестом просит зайти. Для меня это приглашение неожиданно. Никогда еще первое лицо не приглашало меня «на ковер» так рано. Что же могло стать причиной? Капризы погоды застали строителей врасплох? Коммунальные службы запаниковали? Захожу в кабинет.
— Здравствуйте, Григорий Никифорович! — не очень бодро приветствую своего начальника.
— Здравствуй. Садись, придвигайся поближе ко мне и слушай. Вчера принято решение о сдаче в эксплуатацию цеха ходовой части. К празднику, к 7 ноября! — сделал он акцентное ударение на последнем предложении.
Я не сразу понял смысл сказанного, недоуменно пожал плечами. Управляющий попытался уточнить:
— Строительство объекта ведёт твоё управление, так ведь?
— Так, — похрипывая от волнения, подтвердил я.
— Готовь документы к сдаче.
— Так сдача только в первом квартале следующего года.
— Спасибо, что напомнил. Повторяю: высокое начальство решило сдать объект раньше. Нужно подарок Родине преподнести к празднику. Или ты против?
— Я не против подарка, но цех сдавать рано. Да это и невозможно.
— Ты как-то медленно соображаешь, — уже начал раздражаться управляющий. — Решение приняли на «верху», — для большей убедительности он произнес главное слово по слогам и показал указательным пальцем в потолок.
Я молчал. Если так решили, наверняка с руководством завода было согласовано. Но от этого мне не становилось легче. Сдавать, хоть и на бумаге, огромный цех было достаточно проблематично. Надо было перекраивать весь график производства. На первый план выходили отделочные работы, создававшие «товарный» вид. Однако этот вид разрушался при прокладке электрических кабелей, других технологических проводок, и, в конечном счете, «товарный вид» приходил в плачевное состояние. Отделку придется выполнять заново. Но самые неприятности начнутся при штурмовщине. На объект нагонят массу людей, половина которых будут слоняться без дела. Каждый день совещания и отчеты, стоит крик, ругань, матерщина. Как правило, работу это не убыстряло, потому что последовательность действий нарушалась и восстановить ее уже не было никакой возможности.
— Ну, чего молчишь? — прервал мои раздумья управляющий.
— А что говорить? Свое мнение я высказал.
— Оставь своё мнение при себе. Выполняй приказ! — повысил голос начальник.
Я встал, собираясь уйти, но управляющий властно показал рукой на стул и как-то устало и доверительно сказал:
— Пойми меня правильно. Я знаю, будет нелегко, но все-таки надо сделать в сокращенный срок и качественно… Обкому партии отказать невозможно.
— Сколько у нас времени?
— Месяц, но акт государственной комиссии должен быть подписан в начале ноября. Сам понимаешь — к празднику.
Я вновь сел, снял очки, долго протирал их платком, затем умоляюще посмотрел на управляющего.
— Но вы же понимаете, что это невозможно?
— В своей жизни я много видел и возможного, и невозможного. Нужно!
После этого неоспоримого довода я собрался уходить, но у дверей остановился и сказал:
— На третьем производстве неделю назад сменился директор. Вместо Писаренко назначен Семененко Петр Георгиевич. Вы знаете его? При подписании акта надо начинать с него.
— Мы с ним мало знакомы. Я помню его по корпусу «Б», он был главным строителем на «Акуле». Встречались редко, проект уж больно был секретный. Так что иди, знакомься. Мы тоже не сторонние наблюдатели, где надо, поможем.
Я впервые шел к руководителю танкового производства. Конечно, танки собирают в цехах, чертежи узлов разрабатывают в конструкторском бюро. В приемной даже макетов танков нет, всё обычное, конторское. Заходят люди, звенят телефоны, секретарша пьет чай. Всё как у нас в тресте.