Оттягивать дольше было нельзя. Энни сложила в рюкзак блокнот с инвентаризационным списком, ноутбук и еще пару вещей, закуталась потеплее и неохотно пустилась в свое путешествие к Харп-Хаузу. Перейдя восточную границу болота, она посмотрела на деревянный мостик. Если пойти в обход, дорога получится длиннее. Хватит уже избегать Тео. Да, она пройдет по мосту. Но не сегодня.
Энни встретила Тео и Риган Харп две недели спустя после того, как Мэрайя и Эллиотт вместе съездили на Карибы, откуда вернулись уже мужем и женой. Близнецы как раз поднимались по ступенькам на утес с пляжа. Первой появилась Риган – загорелая, с длинными ногами и развевающимися вокруг милого личика темными волосами. А затем Энни увидела Тео. Даже в шестнадцать, со следами от прыщей на лбу и носом, выделявшемся на еще не сформировавшемся лице, он приковывал к себе внимание, держался особняком – и мгновенно покорил Энни. Тео же смотрел на нее с неприкрытой скукой.
Энни отчаянно старалась им понравиться, но, смущенная самоуверенностью брата и сестры, немела в их присутствии. Если Риган была открытой и милой, то Тео – грубым и резким. Эллиотт привык баловать своих детей, пытаясь возместить им отсутствие матери: она ушла, когда им было всего пять лет. Однако настоял, чтобы Энни участвовала в жизни близнецов. Тео сухо пригласил ее покататься с ними на паруснике, но когда Энни пришла на причал, расположенный между Харп-Хаузом и Коттеджем Лунного странника, Тео, Риган и Джейси уже уплыли без нее. На следующий день она прибежала на час раньше – а они вовсе не пришли.
Однажды Тео посоветовал Энни сходить посмотреть на обломки старого судна ловцов омаров недалеко от берега. Слишком поздно бедняжка поняла, что остов облюбовали для гнезд чайки. Они кинулись на Энни, били ее крыльями, одна даже клюнула в голову, прямо как в сцене из хичкоковских «Птиц». С тех пор Энни с опаской относилась к пернатым.
Дальнейшие злоключения можно перечислять бесконечно: дохлая рыба в кровати, грубые тычки в бассейне. Однажды ночью ее бросили одну на пляже. Энни встряхнулась, отгоняя воспоминания. Какое счастье, что ей больше не пятнадцать.
Закашлявшись, она остановилась перевести дух и поняла, что это первый приступ за все утро. Может, болезнь наконец-то проходит. Энни представила себя в теплом офисе за удобным столом и хорошим компьютером, как корпит над скучной до слез, зато стабильно оплачиваемой работой.
«А как же мы?» - захныкала Пышка.
«Энни нужна настоящая работа, - заметила благоразумная Милашка. – Нельзя же вечно жить как перекати-поле».
«Надо было тебе сделать порно-кукол, - высунулась Негодница с ценным советом. – В разы больше бы заработала».
Идеей о порно-куклах Энни развлекалась, когда становилось совсем дурно от лихорадки.
Наконец Энни вскарабкалась на утес. Проходя мимо стойла, она услышала ржание лошади и едва успела спрятаться за деревьями, как из дверей быстрым шагом вышел Тео. Энни мерзла даже в куртке на пуху, а он надел лишь темно-серый свитер, джинсы и сапоги для верховой езды.
Хозяин дома остановился. Энни была у него за спиной, однако деревья росли слишком редко, поэтому ей оставалось лишь молиться, чтобы он не обернулся.
Порыв ветра в бешенстве закрутил призрачный снежный вихрь. Тео схватился за край свитера и стянул его через голову. Под одеждой ничего не оказалось. Энни изумленно уставилась на Тео. Тот стоял, не шевелясь, обнаженный по пояс, бросая вызов мэнской зиме, и ветер трепал темные пряди его волос. Прямо как в одной из старых «мыльных опер», где режиссер использует любой повод, лишь бы герой снял рубашку. Вот только сейчас было жутко холодно, Тео Харп на героя никак не тянул, и объяснить его поведение можно было разве что душевным нездоровьем.
Он сжал кулаки, задрал подбородок и посмотрел на дом. Как кто-то столь красивый может быть таким жестоким? Твердая ровная спина… широкие мощные плечи… то, как Тео стоял на фоне неба… так странно. Он казался не столько смертным человеком, сколько частью ландшафта – древним существом, которому нет нужды в таких мелочах как тепло, еда… любовь.
Энни поежилась, глядя вслед Тео, который исчез в дверях башни, так и неся свитер в руке.
________________________________________________________
*
Джорджия Тотто О’Киф (англ. Georgia Totto O’Keeffe; 15 ноября 1887, Висконсин — 6 марта 1986, Санта-Фе, США) — американская художница. С ее творчеством мы уже знакомились в романе “Мой, только мой” . У ГГ везде висели репродукции картин цветов, похожих на разверстые зевы, напоминающие женские органы
Джейси трогательно обрадовалась приходу подруги.
- Поверить не могу, что ты вернулась, - сказала она, пока Энни вешала рюкзак и снимала обувь.
Гостья нацепила свою самую радостную улыбку.
- Если бы не пришла, то пропустила бы все веселье. – Энни обвела взглядом кухню.
Невзирая на скудное освещение, та выглядела немного лучше, чем вчера, хотя все равно ужасно.
Нервно кусая губу, Джейси проковыляла от плиты к столу.
- Тео собирается меня уволить, - прошептала она. – Я точно знаю. Он все время торчит в башне, поэтому прислуга в доме ему не нужна. Если бы не Синтия… - Джейси с такой силой вцепилась в костыли, что костяшки побелели. – Сегодня утром он застал здесь Лизу Маккинли. Она ходила за почтой по моей просьбе. Я думала, он не знал, но ошибалась. Тео ненавидит посторонних в доме.
«Тогда как он собирается найти себе новую жертву убийства? – осведомилась Негодница. – Если только уже не выбрал Джейси…»
«Я позабочусь о ней, - провозгласил Питер. – Именно этим я и занимаюсь. Забочусь о слабых женщинах».
Джейси наморщила лоб и поудобнее перехватила костыли. Розовая голова игрушечного бегемота нелепо закивала у нее под мышкой.
- Он… прислал мне сообщение, чтобы Лиза больше не приходила. Приказал оставлять корреспонденцию на почте в городе, пока он сам не сможет ее забрать. Но Лиза каждую неделю помимо почты приносила еще и продукты. И что мне теперь делать? Я не могу потерять эту работу, Энни. У меня больше ничего нет.
Та попыталась ее утешить:
- Твоя нога скоро заживет, и ты сможешь водить машину.
- Дело не только в этом. Он не любит детей в доме. Я уверяла, что Ливия очень тихая и даже на глаза ему попадаться не будет, но она норовит убежать на улицу. Боюсь, он ее увидит.
Энни сунула ноги в принесенные с собой кеды.
- Дай-ка проясним. Из-за великого лорда Тео четырехлетний ребенок не может поиграть на свежем воздухе? Что за ерунда!
- Полагаю, он волен делать, что хочет, - это же его дом. Кроме того, пока я на костылях, то не смогу повести ее гулять, а в одиночку отпускать не хочу.
Как же отвратительно, что Джейси продолжала выдумывать оправдания для хозяина. Пора бы уже поумнеть и разглядеть, что он из себя представляет, однако после всех этих лет она, похоже, по-прежнему вздыхала по Тео.
«Это подростки по ком-то вздыхают, - прошептала Милашка. – Джейси взрослая женщина. Может, дело не в простой влюбленности».
«Ничего хорошего, - заметила Негодница. – В любом случае ничего хорошего».
Ливия зашла на кухню. На ней были все те же вельветовые штанишки, и девочка принесла прозрачный пластиковый контейнер размером с обувную коробку с кучей сломанных карандашей вместе с потрепанным альбомом для рисования. Энни улыбнулась малышке.
- Привет, Ливия.
Та кивнула.
- Она стесняется, - пояснила Джейси.
Ливия разложила свои сокровища на столе, взгромоздилась на один из стульев и принялась за работу. Без конца извиняясь, Джейси показала Энни, где лежат чистящие средства.
- Ты не должна это делать. Правда. Это моя проблема, а не твоя. Энни прервала поток извинений.
- Почему бы тебе не поискать, чем можно приправить хозяйскую еду? Если уж тебе не понравилась идея насчет крысиного яда, может, хоть какие несъедобные грибы раздобудешь?