Более весомым были полученные за победу деньги на ставку. Плюс еще и денежный, правда, небольшой приз Вольке.
Мальчик сильно устал, и его руки и ноги дрожали. Он дрался с мощным гладиатором и орком. Орки крупнее и сильнее, и прочнее людей. Так что тут бой оказался весьма конкурентным.
Волька был настроен по-боевому. Но сейчас ему просто хотелось отдохнуть.
Мальчик, шатаясь, направился с арены в комнату. Там его обмыли водой и смазали маслом.
Вольке также дали еще выпить молока с медом. Мальчик-каратист выхлебал целый кувшин и, закрыв глаза, уснул.
И ему снилось, что-то такое особенное…
Волька шел по дорожке из желтого кирпича. Мальчик насвистывал на ходу, напевая:
Не сдавайся, не сдавайся, не сдавайся,
В схватке с извергом кровавым не робей…
Улыбайся, улыбайся, улыбайся,
Знай, что будет все прекрасно и окей!
Босые ноги ребенка шлепали по кирпичу, и было приятно ощущать голой, огрубевшей подошвой его поверхность.
Волька шел и думал – а куда он идет? Наверное, в какие-то приличные и очень красивые места. Может даже в рай?
Мальчик присвистнул и пропел:
- Если холод пробрал до костей,
А из дома нет добрых вестей!
Атакует кровавый злодей,
Ты дракона, что лысый, убей!
Волька был в самом расцвете сил, хотя ребенок. И в нем такая лучистая и космическая сила – сила духа и сила воли!
Мальчик, тем временем, выломал ветку дерева, и стал ею крутить. Одновременно, Волька стал напевать:
- Если сам вам шпаги дал,
Как могу остановить я…
В грудь влетающий металл,
Кровопролитье, кровопролитье!
И Волька стал скалить зубки и петь новую песенку;
Отдавая, салютуя честь,
Я мальчишка, сам того не зная...
Показал, в России правда есть -
Это Родина моя святая!
Началась жестокая война,
Громыхают пушек злых раскаты.
Это враг живущих, сатана,
Мы фашизм в штыки, бросок гранаты.
Добровольцем, дали нам отказ,
Убежали ночью самоволкой...
Ведь Сталин дал такой приказ -
Пионер сражайся - штык с винтовкой.
Отступать приходиться, увы,
У подруги развались туфли...
Босоноги мальчики сыны,
От коры берез желудки пухли.
Но молитва поддержала нас,
Иисус ночами детям снился.
Бог нацизму во сто крат отдаст,
Подтвердив с иконы в храмах лица!
Снег нам пятки, словно уголь жжет,
Но ребята и девчата стойки!
Открываем мы победный счет -
Ну а вам, фашисты, будут двойки!
Что Господь за нас, то видно всем,
В шубах даже фрицы леденеют...
Ну а мы, хоть босые совсем,
Наши пальцы даже не синеют!
От Москвы отброшен круто враг,
Мы ему погнали крепко в шею.
Горн играет, с нами флаг,
Бой идет за Красную идею!
Тот, кто правда, тот врага сильней,
Даже "Тигры" фрицев не спасают.
Заиграл, льет песню соловей,
Верь, победа будет в светлом Мае!
Мальчик, и в самом деле, очень даже боевой. И представляет себе, как он сражается с гитлеровцами. А затем, перед мысленным взором мальчика-каратиста возникла картина;
Девчонки двигались на восток лесами, и малыми группами. Они выглядели очень трогательно. Закатали штаны, и в одних лишь легких рубашках. Длинные, светлые, слегка вьющиеся волосы распустились. Босые ножки приятно щекочет трава, и иногда попадаются и шишечки. Все выглядит крайне эротично. Груди просвечиваются через тонкие рубашки.
Вероника, загребая босой ногой траву, в досаде произносит:
- Вот чертовщина. Только началась после перемирия война, а уже приходиться отступать!
Оксана, чьи светлые волосы были слегка рыжеватыми, скалясь зубками, отвечает:
- А я особых иллюзий и не питала! Гитлер завоевал почти весь мир… Попробуй с такой оравой ты справься!
Наташа тряхнула белоснежной шевелюрой и выдала:
- Все хотят понравиться… Трудно с ними справиться! Верной быть не очень-то легко!
Вероника кивнула. Ее волосы такие золотистые и красивые. Она великолепная.
А вот их догнала Виктория. Совсем рыжая девчонка. Волосы словно пожар. И такие жгучие. Подул ветер и, кажется, что это развевается знамя, такая пылающая шевелюра.
Виктория сняла с себя рубашку и обнажила торс. Ее груди были полные, соски алые, словно маки. Красивая воительница. И ее сильному, тренированному телу идет обнажение.
Наташа хихикнула и тоже обнажила торс, заметив:
- А красивые у нас тела… Мы просто Амазонки!
Вероника покачала головой:
- Не слишком ли это радикально – обнажать грудь! Нужно соблюдать правила приличия.
Виктория покачала головой, и тряхнула рыжими кудряшками: