Юноша Никулин, любопытствуя, спросил:
- А как в тылу?
Прохоров тут нахмурился:
- Не важно! Многие мосты и железнодорожные пути разбиты, автовокзалы разбомблены. Отдельные вспомогательные заводы по производству танков, из числа тех, что ближе к линии фронта, сильно разрушены. К счастью, значительная часть производства далеко за Уралом, и их фашистам не достать, но вот Горьковские предприятия, в том числе и самолетостроения...
Буданов прервал майора:
- Не будем снижать боевой дух наших войск не самыми приятными вещами с тыла. Сколько всего у вас танков?
Прохоров нервными движениями пытался скрутить из газеты самокрутку с махорки, но ответил быстро:
- Ровно шестьдесят семь, восемь было потеряно во время авианалета. Но все равно, это сила. Мы используем эти машины в качестве резерва, на случай, если противнику удастся углубиться.
Буриданов тяжело, вздохнул:
- Враг очень силен. У нас, к счастью, достаточно пушек, особенно 76-миллиметровых, да и снарядов припасено изрядно. Правда, нас предупредили, как можно более экономно использовать боеприпасы. В целом, наш полк слишком уж не обстрелянный, один молодняк. Я даже просил пополнить его более опытными ветеранами, чтобы была прослойка старших, уже обстрелянных бойцов.
Прохоров закурил, табак был низкого качества и омерзительно вонял. Буриданов постарался встать, чтобы на него не шел этот противный дым. Будучи представителем молодого поколения и сторонником здорового образа жизни, Иван всячески боролся с этой вредной привычкой. Но майор с ним в одном звании, а по возрасту старше лет на пятнадцать (Буриданов все еще мог даже обходиться без бритья, что конечно, во время войны очень удобно!) и постеснялся сделать замечание.
Никулин, потрогав шершавую броню Т-34, даже слегка постучав, с некоторой досадой отметил:
- Слабовато 60 миллиметров, против новых немецких и английских пушек. К сожалению, слабовато.
Прохоров продолжал курить и за него ответил малорослый очкарик-танкист, больше смахивающий на отличника-зубрилу, чем на бескомпромиссного бойца:
- К сожалению, бронирование заставляет желать лучшего, зато фильтр в этой модели поменяли, и мы можем куда эффективнее использовать ходовые качества данной машины. - Очкарик, сделав паузу, закончил со вздохом. - Но вот коробка передач, все еще требует доработки. Если немецкий Т-3, просто сказка в этом отношении, то у нас все руки оторвешь, пока рычаг сдвинешь. Ну, это еще полбеды, а если трансмиссию заклинит...
Никулин удивился:
- А ты выдел немецкий Т-3 изнутри?
Очкарик охотно подтвердил:
- Конечно. Думаете я первый год на танке воюю? Хоть без очков вижу плохо, но рука у меня твердая, и знаете, на соревнованиях по стрельбе призы брал. И три подбитых танка за мной числятся.
- А с экипажем пять! - Добавил Прохоров. - Но вообще, для нынешнего времени - приличный результат, тут даже год продержаться на фронте подвиг! Меня, например, волнует не только "Тигры", но в большей степени американский тяжелый "Черчилль".
Буданов слегка удивился:
- А это еще почему? Ведь отнюдь, не Англия считается страной-королевой танкостроения!
Прохоров вздохнул:
- Как сказать... При весе в тридцать восемь тонн, "Черчилль" тяжелой модификации имеете лобовую броню в 152 миллиметра, а бортовую и кормовую 150-150 миллиметров. Вот вы подумайте, как такого монстра пробить.
- Бей по гусеницам! - Подсказал, несколько более высоким голосом, чем следовало, Никулин.
Прохоров одобрил такой подход:
- А что? Вполне разумно!
Их беседу прервал отдаленных рев моторов. Девчата тут же перестали рыть окопы и залегли, маскируясь, а танковое соединение и так было неплохо замаскировано. Противник в последние дни изменил тактику, он более активно бил по фронтовым частям. В войсках уже летали слухи, что уже пятого июля начнется...
Никулин даже прошептал некое подобие молитвы и прижался к тридцатьчетверке. Броня была слегка прохладнее, чем жаркий июльский воздух теплой, климатической зоны. Юноша подумал, что вот-вот и на них обрушится страшный кулак техники и живой силы Третьего Рейха и Османской империи. Сколько красавиц погибнет в этом случае, когда придется драться с превосходящим противником. Шапкозакидательских настроений не было с сорок первого года, когда советские войска были частично окружены, частично уничтожены ордами противника. И тогда вот приходилось пятиться и убегать. То, о чем рассказывали юноше ветераны, не многие уцелевшие ветераны этой жуткой бойни. Но тогда даже, когда враг стоял у стен Москвы, было куда больше веры в конечную победу. Теперь же скованные борьбой на два фронта и, имея против себя почти весь мир, ( кроме союзника Монголии!), советские люди должны выстоять и все равно победить. В этом плане сражение на Кавказской Дуге значит куда больше, чем любое из всех возможных сражений (Хотя, конечно же, битва за Москву с ней вполне сопоставима!). Если удастся победить, то это должно охладить пыл западных капиталистов и снизить приток различных иностранных дивизий.