Расстроенный такой оказией («Да говорил, на быке надо плыть или на боге каком!»), Геракл на первой же стоянке сошел искать себе весло. С ним с корабля сошел юный и прекрасный Гилас, но искал уже не весло, а явственно приключений на то самое свое прекрасное. Гилас со своей задачей справился на сто процентов с бонусом: не успел он наклониться над ручьем, как оттуда высунулись наяды, высказались в том плане, что, Гилас, девочек любить надо, а не героев смущать, и утащили парня в воду. Видимо, для проведения долгого и обстоятельного ликбеза с перевоспитанием в нужно-наядскую сторону.
Геракл тем временем выяснил, что весла в данной местности не водятся, с огорчения скорчевал ближайшую пихту, сделал на пробу пару гребковых движений, подумал и не стал обрубать ветки – а что, так грести удобнее, и аромат свежее. Дерево было водружено на плечо и уже даже почти доставлено на корабль, но тут с корабля прибежал друг Геракла Полифем. И обстоятельно объяснил, что, мол, пока ты, дед Пихто, шастаешь с деревьями на плечах, у нас тут Гилас потерялся.
«Ну, здрасьте, – озадачился Геракл, – сначала весло, теперь вот личная жизнь накрылась». Прихватив за компанию Полифема, герой двинул на поиски личной жизни (выход, эпичнее, чем у ёжика с воплями о лошадке). Наяды, однако, были заняты ликбезом где-то у себя, а потому шифровались и на гневные вопли Геракла отзываться не спешили.
А время все шло, а транспорт не ждал. Аргонавты, душа которых так и стремилась к гипотетическому застолью на дальних берегах, с первой утренней зорькой рванули от берега, как коровы на пастбище. И только утром обнаружили, что чего-то такого сильномогучего в рядах не хватает.
Фоновое ощущение типа «вроде как у нас тут был какой-то еще великий герой» вскоре перешло в осознание, осознание – в опупение, а потом Теламон, он же друг Геракла, поймал острую форму недостатка Алкидов поблизости и начал носиться по палубе, вопя: «Верните Герку! Геркусик, на кого ж ты нас оставил! Шофэр, заворачивай рулило, пассажира забыли!»
Ясон, который открыл в себе защитный механизм и впал в удачную прострацию, так что его можно было считать мертвым, тоже услышал о себе много нового. И о соотношении своего величия с Геракловым тоже. Речь Теламона уже дошла до «Да ему вообще Гера покровительствует! Да тут сплошные заговоры», а действия – до «съездить веслом в рулевого», когда из пучин показалось сперва много ламинарии, а потом под ней бог Главк.
Бог вцепился в корму, остановил уже почти развернувшийся корабль и выдал тираду из ключевых слов: «Геракл, Полифем, остались, воля Громовержца, другие подвиги, прекрасный Гилас, нимфы». Чем разбавлялись ключевые слова, история не донесла. Приложив героев напоследок емким: «А теперь быстро погребли отседа!» Главк булькнулся обратно.
Присмиревший Теламон кинулся к веслу, и герои правда погребли…
Античный форум
Арес: Геракл выбыл. Не-е-ет! Я за него болел!
Афина: Там еще достаточно осталось.
Гермес: Печалька. Не увидели ЗРЕЛИЩА. Я уже прямо воображал, как он гребет пихтой.
Амфитрита: Да ладно, хватит уже, наши и так от этого героя нервные…
Аполлон: Путь "Арго" бы сильно сократился. А если учесть их приключения дальше – было бы еще "Геракл, пришибающий пихтой царя бебриков", "Геракл, гоняющийся с пихтой за гарпиями"...
Арес: Эй!
Аполлон: Ну ладно, без спойлеров)
51. Бокс!
То ли перед отплытием аргонавты как-то зажали жертвы Дионису, то ли у самого бога винопития были какие-то дела (связанные, видимо, с производством и употреблением античного этанола) – но застолья в этот раз не получилось, а получилось совсем даже наоборот.
Поскольку вся логика всей античной мифологии говорит, что герои либо пируют, либо бьют морды (время от времени совмещая то и другое, вспомним свадьбу Персея или Пейрифоя) – то логично предположить…
Ну, обо всем по порядку. В Вифинии жили бебрики (те, которые еще помесь бобра и гаврика, помните?). Бебрики, обиженные названием, задействовались воинственными фанатами античного бокса. Чемпионом в сверхтяжелом весе значился вождь племени Амик (отчаянно сублимировавший то, как уменьшительно-ласкательно звучит его имя). Местные чемпионы давно уже досказывали свое унылое «а он мне хук слева, и вот я тут» Аиду, потому выбирать противников приходилось из приезжих. Нужно отдать Амику должное – приезжие радовали Аида такими же историями.