— Здравствуйте, господин Олигарх.
— Здравствуйте, Саранча.
— Челюсть.
— Очень приятно. Меня зовут Ахмед.
— Вы знаете, господин Олигарх, я вас представлял совсем по-другому.
— Как же, интересно?
— Я думал, вы гораздо старше. Сколько вам лет, если не секрет? — 34. А вас я примерно так и представлял. Вежливый узбек лет сорока, небольшого роста, но крепенький.
— А как вы догадались?
— Вы понимаете, я начинал в качестве сутенера. Мне по роду профессии нужно было угадывать, кому какую телку подогнать. Спец был. Когда мне вашу Антонину описали: крупная, с пышными формами, спокойная, улыбается все время, светлые длинные волосы, я сразу вас представил. Тем более что знал о вашем узбекском происхождении. Кстати, а вы с чего в блатном мире начинали? Мне кажется, что о человеке много говорит тот факт, с какой статьи он впервые уголовный кодекс нарушил. По мере развития карьеры человеческая сущность затушевывается, а на начале все понятно.
— У меня начала блатной карьеры как таковой не было. Я по профессии химик-технолог. Меня первоначально пригласили как технического специалиста, а потом я сразу вес набрал, в уважаемые люди выбился. В 34, кстати, я свой путь на криминальной ниве только начинал.
— Бывает. С Челюстью случилось то же самое. Работал врачом-наркологом, а потом потихоньку начал героином приторговывать, благо с клиентами уже знаком был.
— И тогда же вы получили свою звонкую кличку. За выдвинутую вперед нижнюю челюсть или еще за что-то?
— Да нет. Еще в институте меня называли «Mandibula», в переводе с латинского это нижняя челюсть. С тех пор и пошло. Но что мы все о лирике, да о лирике? Ахмед сказал, что у вас героин есть, который вы бы толкнуть хотели. Можно взглянуть?
— Пожалуйста.
— Да, товар хороший. Настоящий «Кандагар», и упаковка родная, но почему порванна?
— Да случайно к нам попала. Сами то мы этим не занимаемся, вы знаете. Не выбрасывать же, вот и решили вам толкнуть.
— Скажите, Саранча, если не секрет конечно, как этот героин к вам попал?
— Да нет особого секрета. Однажды какая-то наркоманка забрела на одну из наших точек. Кафе «Мантышка», может знаете?
— Знаю, возле круглосуточно работающей аптеки.
— Да. Ее уже ломало в полный рост, Сослан, хозяин «Мантышки», даже Скорую хотел вызвать, да случайно в ее сумку заглянул. А там упаковка «Кандагара», марка известная. Он сразу Ахмеда и вызвал. Ахмед приехал, девушку вместе с товаром сюда привез. Здесь мы ей укол сделали, потому пакет и разорван. Она в себя пришла, душ приняла, и на наши вопросы отвечать начала.
— И что она вам сказала?
— Да ерунду всякую. Ее как робота вели, ничего она не знает. Ну, мы ее у себя подержали день. В принципе она нам не нужна. Но Ахмед к ней проникся, вечером в московский поезд посадил, Даже денег дал, я думаю. Признайся, Ахмед.
— Дал немного, и перед отъездом покормил в ресторане. В постели она мне все с лихвой отработала.
— А что телка стоящая, Ахмед? — задавая этот вопрос, Олигарх старался выглядеть равнодушным.
— Не ехал бы на ней героин, я бы ее здесь надолго оставил. А так с вами не хотелось войну начинать.
— То, что она нам товар везла, ты сразу понял, Саранча?
— Конечно, больше не кому.
— А почему мне не позвонил? По товарищески? Мы бы заплатили.
— В обиде я на вас был, Олигарх, крепкой. Честно сказать — еле сдержался. Еще чуть-чуть, и палить бы начали. Антонину мою обидели, все стрелки на Хомяка сходились.
— Давайте тогда все пять кило. Все возьмем, чего там за одним пакетом каждый раз ездить.
— Какие пять кило!? У нее всего пятьсот грамм было.