Лили, ласковая и прекрасная, прильнула ко мне, и я почувствовал свежий аромат ее дыхания.
— Пережив первую влюбленность в тебя, — продолжила девушка, — я испила из горькой чаши, я узнала, что такое ревность. Я была в баньке, когда вы с Эллой…
Девушка вдруг порывисто отвернулась от меня:
— Это было ужасно, я ходила как сумасшедшая по лесу. Противный!
Я покраснел:
— А этот егерь… — начал было я.
— Молчи, — перебила меня Лили. Сейчас я поднялась на вершины блаженства, недоступные рациональному разуму жителей нашей планеты. Я любима и люблю, Дан, — она пылко расцеловала меня.
— Лили, когда ты должна улететь?
— Не позже завтрашнего утра, Дан.
— А как же я? Я умру без тебя, любимая!
— Дан, я знаю, я преступница. Я виновата перед твоим и своим миром. Я не должна была этого делать. В ваших книгах написано, что землянин погибает от любви к инопланетянке, его сознание парализует мысль о космической бездне, а сердце не выдерживает разлуки. Поэтому ваша планета объявлена заповедником.
— Чтобы сохранить цветок? — горько усмехнулся я.
— Космическая полиция не дремлет. То, что вы принимаете за НЛО, их патрульные корабли. Их много. И еще за нами следят космические зонды враждебной Империи.
— Та злая звезда — зонд?
— Да.
— Что они с тобой сделают, Лили, если обнаружат?
— Об этом даже не хочется говорить, Дан. Это намного хуже вашей смертной казни. Меня расщепят на атомы.
— А что сделают со мной?
— Ты под охраной заповедника, тебя не убьют, но сотрут в памяти все, связанное со мной.
— А если мне легче умереть с мыслью о тебе, чем жить с обрубленной памятью?
— Они никого не спрашивают, Дан. Я знаю, мне не следовало прилетать сюда, ломать твою жизнь, любимый.
— Знаешь, Лили, я как-то задумался, что хорошего было в моей жизни, какие бы ее моменты я хотел бы пережить дважды? Я думал наберутся месяцы, а оказалось — всего восемь минут. Из них три с Эллой. И еще кое-что, о чем ты не знаешь. Вот и все. Остальное не стоит того, чтобы о нем горевать. А с тобой я уже столько часов. Это больше, чем отпускается простому смертному. Нет, Лили, чтобы не случилось, ты не должна упрекать себя…
Я не закончил. Вспышка, более яркая, чем молния, озарила окрестности.
— Это они! — Лили до боли сжала мою руку.
— Бежим!
Мы выскочили из палатки. Высоко в небе над нами завис конусообразный предмет. Медленно и зловеще вращаясь вокруг своей оси, он шел на посадку. Вдруг он испустил яркий изумрудный луч. И тотчас у меня отнялись ноги. Я стоял как каменное изваяние у подножия большой ели, прижимая к себе трепещущую Лили. Корабль бесшумно опустился на грунт, подминая тонкие деревца. Открылся люк, из него вышли трое инопланетян. Они оторвали от меня Лили и пристегнули ее к высокому белому штативу. Один из инопланетян поднял над головой светящуюся в темноте книгу, поднес ее к бледному лицу Лили, что-то прочел. Я понял, что это приговор. Однако, вместо того, чтобы смотреть в книгу, девушка повернулась ко мне — это был прощальный взгляд, полный любви и муки.
Все трое отступили на несколько шагов, в руках одного из них появился бластер. Точно такой же, как тот, что я спрятал под елью. Инопланетянин навел его на Лили. Сделав невероятное усилие, я выхватил из под корневища спрятанное оружие. Нажал спуск. Вспыхнул яркий пучок света. Палачи мгновенно превратились в рой искрящейся серой пыли. НЛО вздрогнул и пошел на меня. Я снова нажал спуск. Луч вошел в НЛО, и он начал разваливаться. Я не отпустил курок до тех пор, пока инопланетный корабль не стал тучей светящейся пыли, которую ветер понес в глубину леса. Тогда я бросился к Лили, освободил ее от пут и, подхватив на руки, понес к баньке.
— Лили! — шептал я, целуя лицо потерявшей сознание девушки.
Пригоршня родниковой воды привела ее в чувство.
— Зачем ты это сделал, Дан? Они всесильны. Нам не уйти от них. Теперь будет только хуже, — Лили заплакала.
Мне стало так нестерпимо жаль девушку, что я позабыл о своих собственных страданиях.
— Лили, пока эти руки сжимают оружие, тебе нечего бояться. Идем в твой корабль.
Мы пробрались сквозь потайной лаз и скоро оказались в летающей тарелке. Такая миниатюрная снаружи, она оказалась настоящим дворцом внутри. Мы прошли в спальню Лили. Я опустился на кровать, покрытую тканью с непонятными мне рисунками. Прямо против иллюминатора, высоко в небе, стояла та ночная звезда.
— Лили, почему она так светит?
Девушка тоже подошла к иллюминатору:
— Это наш злой гений, Дан, космический зонд Империи, который выследил меня. Империя воюет с нами, но когда надо поймать преступника, они все за одно.
— Почему же они не схватили нас сразу?
— Скорее всего они собирали обвинительный материал.
— Какая мерзость!
— Зонд — их последнее достижение. Он способен вмешиваться в ход событий. Это он создал иллюзию моей измены тебе с егерем. Он не единственный наш враг. — Лили нажала незаметную голубую кнопку, и на стене вспыхнул экран. На нем маленькими золотыми бусинками светилось множество точек.
— Это их корабли, Дан. Скоро они будут здесь, — в голосе девушки послышалось отчаяние.
— Сколько у нас времени, любимая?
— Чуть больше трех часов.
— Сто восемьдесят минут, если разделить их на те восемь, которые мне хотелось бы пережить дважды, сколько будет?
— Двадцать два.
— Двадцать две жизни, Лили! Неужели они не стоят одной моей!..
Свет в спальне померк, стены отодвинулись, растворились. Послышался тихий плеск воды. Он становился все явственней, все звонче. Где-то далеко заблеяла овца, пролетел шмель, новые и новые звуки вплетались в ткань ласкового летнего утра. Наконец, я увидел дощатый мост, окруженный белыми и желтыми кувшинками. Юная, гибкая девушка в длинной юбке полоскала белье, пышные пшеничные волосы и голубые глаза делали ее похожей на маленькую лесную фею. Это была Лили и не Лили. В ней было что-то знакомое, но не до конца.
— Лили, — я несмело окликнул девушку, — ты была такой раньше?
— Поцелуй меня, Дан, — застенчиво попросила девушка.
Я обнял ее, положил на мостик, покрыл поцелуями свежее благоухающее тело.
— Не надо, Дан, нас могут увидеть, — прошептала девушка.
Но тут же бессильно уступила моим ласкам. Упало, поплыло вниз по течению выстиранное белье. Я нагнулся к самому лицу девушки и, глядя в ее немигающие прекрасные глаза, спросил:
— Тебе хорошо?
— Да.
— А сейчас?
— Еще лучше.
Мы поднимались, напрягаясь и извиваясь в объятиях, к вершине страсти и вдруг спустились с нее в сладострастных судорогах, полных неги. Все кончилось, а мне было так же хорошо, как и в самом начале.
Я обнял девушку, и мы долго сидели на мостике, опустив ноги в воду. Стайки серебристых мальков щекотали наши ступни, а водная гладь отражала нас, даря на память бесконечное множество ярких цветных «фотографий».
— Лили, я думал, инопланетяне — яйцеголовые существа, похожие на насекомых. Вы ничем не отличаетесь от нас. Почему это?
— Большой глупый муравей Дан спросил — почему в нашем лесу все муравьи похожи?
Мы рассмеялись.
И тут послышался громкий требовательный женский голос:
— Лили! Лили! — звала пожилая женщина.
Девушка вскочила и, забыв о белье, бросилась вверх по тропинке.
Я остался сидеть на мостике, чувствуя, что вокруг что-то меняется. Сначала до меня долетел горький запах полыни, потом к нему прибавился вкус дыма, я услышал стук копыт и лошадиное ржание. А потом над всем этим, заводя жгучим степным ритмом, зазвенел бубенец — незнакомая темноволосая танцовщица плясала у костра, обвитого словно огромной серой змеей кольцом кочевников. В такт танцу на змее вздрагивала чешуя из кольчуг, взблескивали кривые сабли и наконечники копий…
Как чувственно танцевала девушка! Как нежна была ее кожа и очарователен овал лица. Каждое движение рук и обнаженного живота заставляло затаить дыхание. Сильный порыв ветра, объяв девушку, так плотно прилепил шелковые шаровары к телу, что все ее прелести проступили наружу. Ударил ливень. «Змея» распалась. Танцовщица на мгновение осталась одна.