Достал я из аптечки заживляющий эликсир. Именно так, эликсир. В этом мире вместо привычной зелёнки или йода использовали именно его. Мелкие раны затягивались на глазах. Что произошло и в данный момент со следами, оставленными неблагодарными котэ.
Затем вспомнил, что в одном из шкафов я заметил махровый коврик. Сложив его в два раза, положил возле батареи. Получилось очень даже неплохо, эдакое спальное место для питомца. Посмотрим, как отреагирует на него Хрум.
Чуть позже вечером ёжик проснулся и немного меня успокоил. Стрескал всего лишь одну морковину, подтверждая, что будет экономным. Затем, довольный, он отправился на постеленное мною махровое тронное место, растянулся на нём, и на моё удивление снова уснул.
Я же под посапывание питомца полистал фото, полученные из архива. Ещё раз обдумал информацию, которую получил.
Анастасия, единственный архимаг, который был зафиксирован в семье Астафьевых. Кто может подсказать, что произошло с её ребёнком на самом деле? Какую же тайну хранит эта история?
В общем, я уснул, так и не додумав мысль, и открыл глаза, когда уже рассвело.
Я вскочил с кровати, падая на пол и приступая к отжиманиям. Никогда нельзя расслабляться. В прошлой жизни для меня утренняя зарядка и пробежка были определённым ритуалом, с которого я начинал каждый новый день.
И в новом мире я с десяти лет возобновил похожие ритуальные действия. Поначалу это были десять отжиманий и приседаний. Как на меня странно смотрела приёмная семья, когда я ни с того ни с сего начал активно заниматься спортом! Но затем все привыкли. А потом я пристрастил к этому делу половину своих братишек и сестрёнок.
Сейчас у меня получалось отжаться сто раз, и затем на втором заходе я осилил ещё пятьдесят. Не сверхнагрузка, конечно, но вполне достаточно, чтобы разогнать кровь и окончательно проснуться.
Хрум услышал, что я встал, потянулся на своём коврике, сладко зевая. А затем перевернулся на свои крохотные медвежьи лапы и почесал ко мне.
— Есть хочешь? — спросил я. Питомец потёрся о мои ноги, намекая, что я угадал.
Хрум определённо повышал настроение. Столь нехарактерное поведение для ежа вызывало только улыбку. Будто собаку приручил, только покрытую иголками.
Хотя кроме иголок у этой собаки ещё и третий глаз имеется, который, возможно, скоро откроется. А если откроется, что случится? Как Хрум поменяется? На эти вопросы мне никто не ответит. Возможно, ничего и не произойдёт. Просто появится третий глаз. А может, и наоборот, питомец после этого изменится кардинально. Гадать смысла не было, поэтому я переключился на бытовые моменты.
Выдал Хруму две моркови и отправился в душ, а после того, как вышел из ванной, обнаружил, что он даже одну морковину не доел. В это время я приготовил бутерброды с варёной колбасой и второпях запил их чаем, посматривая на время. Надо спешить.
Собрал я ранец, закидывая в него сменку, затем контейнер с перекусом. На прощание присел возле Хрума.
— Ты опять дома, дружок, — пригладил я его иголки. — Охраняй.
Судя по сморщенному носу, Хрум был не очень доволен такой перспективой, но деваться было некуда.
— Как вернусь, прогуляемся по парку, — пообещал я. Но питомец никак не отреагировал на мои слова, заползая под кровать. Значит, всё-таки обиделся.
Я же взял со столика наручные часы, накидывая на запястье, надел пиджак лёгкого покроя, затем метнулся на кухню и вернулся. Отправил в ранец пару яблок и бутылку воды, застёгивая его на молнию.
Выбежал я из квартиры словно метеор, щёлкнул замком и стремглав бросился на выход.
На метро я добрался быстро. На удивление не было ни толпы, ни переполненных вагонов, в которые протискиваешься как лишняя селёдка в переполненную банку.
Спокойно доехал до работы и на проходной обнаружил ремонтную бригаду, облепившую большой распределительный щит с кристаллами. Что-то произошло с питанием рамки и, соответственно, не работали стальные цилиндры у стены помещения, которые дистанционно проверяли всех на запрещёнку.
Именно поэтому два знакомых охранника, Филимон и Геннадий, махали блистающими жезлами, проверяя скопившихся у входа в центр сотрудников. И лица у этих охранников были чрезвычайно скорбными. Ещё бы, аппаратура не работает, и приходится отдуваться за неё по полной.
Когда очередь дошла до меня, жезл Филимона загорелся красным.
— Что несём, Александр? Расстёгивай, — показал он своим датчиком на ранец. — Только быстрей, чтобы не задерживать.
А что там может быть? Разве что телефон я второпях запихнул в карман ранца. Ну, точно!