— Ну, что происходит? — не выдержал я, поймав Хрума, когда он пытался проскочить у меня между ног. Ёж сложил иголки, чтобы не поранить меня, но я чувствовал, как они вибрировали. — Ты меняешься?
Глаза-бусины ежа беспокойно уставились на меня.
— Ты можешь ментально ответить, — предложил я, и Хрум хрюкнул, вывернувшись. Выскочил из рук и побежал к двери. — Ты гулять хочешь, понял.
Питомцу нужен простор, возможно, он хотел что-то сделать. И я понял это, когда мы вышли прогуляться в местный парк. Пока я шёл по аллее, созерцая природу и вдыхая запах цветущих деревьев, Хрум принялся нещадно жевать траву, названия которой я даже не знаю. Да пусть ест. Только рад буду, если это ему пойдёт на пользу.
— Послушайте, уважаемый, ваш питомец так все газоны перепортит, — услышал я грубый голос и обернулся.
На меня с претензией уставился здоровяк, который держал на поводке выдру. Да, это была самая настоящая выдра, но с гладкой, поблёскивающей шёрсткой. Не надо быть экспертом, чтобы понять — это магический питомец. И здоровяка я узнал. Живёт в моём подъезде, как-то мельком видел его.
Я оглядел газон. Не очень сильно за ним ухаживает администрация. Если бы это было что-то похожее на поле для гольфа, я бы и слова не сказал.
Но заросшие поляны категорично намекали на то, что этот парк нафиг никому не сдался, чтобы тратить деньги на его благоустройство. Причём выдра этого здоровяка так же, как и мой ёж, ковырялась в траве.
— Мой питомец делает то же самое, что и ваш, — заметил я. — Какие ко мне претензии?
— Он ещё лапами роет, только взгляните, — пробасил здоровяк.
Хрум, чтобы вырвать полностью куст сорняка, принялся подкапывать его лапами.
— И что с того? Ваш делает то же самое, — улыбнулся я. — Говорите по существу, что вы от меня хотите? Поругаться?
— Я предупреждаю, — в его тоне я услышал угрожающие нотки. — Раз вы решили дерзить, пожалуй, отправлю жалобу в администрацию. За порчу имперского имущества. За это вам влепят штраф. И впредь вы будете осторожней себя вести.
— Да пожалуйста, — ухмыльнулся я, не отводя взгляда. — Пишите.
— Безобразие… — проворчал здоровяк, теряя к нашему диалогу интерес и дёргая за поводок свою выдру. — Пошли отсюда, Матильда!
Я же подозвал Хрума и взял его на руки. Сколько чудаков встречается в жизни — уму непостижимо. Вот этот — один из них. Скучно ему, видите ли, стало. Пусть напишет, но уверен, что там в ответ лишь покрутят пальцем у виска. Порча имперского имущества. Ну надо же такое выдумать!
Хрум опять завибрировал. Затем заёрзал у меня в руках и запищал. Ему было некомфортно.
— Ну что такое? Ты приболел? — спросил я.
Ёжик замотал головой. Это могло означать всё, что угодно. Но глаза его странно поблёскивали. Сильней, чем прежде. Это я связал с ближайшей магической трансформацией. Большего не приходило на ум.
Пройдя парк насквозь, а затем вернувшись в исходную точку, мы с Хрумом направились по адресу оценочной конторы «Захарченко и Ко».
Ежа я спрятал в ранец, который взял с собой. Оставлять его дома в таком состоянии было опасно, а светить редким зверем перед оценщиком я не хотел. Тем более на входе придётся, скорее всего, его сдавать, что тоже не входило в мои планы.
Как я и думал, в коридоре меня остановил охранник, проверяя специальным артефактом в виде мухобойки. Я же привычным жестом заключил Хрума в антимагический барьер, что прокатило и в этот раз.
Мы застали Захарченко в кабинете, когда он паковал бумаги в свой портфель.
— Так, я скоро закрываюсь, — с ходу начал он, застёгиваю портфель и положив его у стола. — Давайте по-быстрому посмотрим, что у вас.
— Да, сейчас, — ответил я, доставая из внутреннего кармана мешочек с жемчужинами. — Вот.
— Вы говорили, что вы хотите оценить жемчужины, — произнёс Захарченко, взяв в руки мешочек. — Я думал, что их будет больше. Хотя бы штук десять.
— Две жемчужины, — ответил я. — Пока это всё, что есть.
— М-да, негусто, негусто, — пробормотал в бороду Захарченко и высыпал содержимое мешочка на ладонь. — Так…
Оценщик нацепил на лоб оптический прибор, похожий на бинокль, затем покатал жемчужины по ладони. Захарченко так минуты две изучал то, что я ему передал. Я заметил, как глаза его плотоядно заблестели. Он не то чтобы был заинтересован купить их, он жаждал их заполучить.
Но на меня он взглянул без интереса. Он хорошо владел своими эмоциями, стараясь тщательно скрыть восхищение, промелькнувшее в его взгляде. Опыт у этого дельца, судя по всему, был солидным. Сейчас ещё, глядишь, торговаться будем.