Там я наполнил водой из-под крана кружку и в этот же момент услышал звук хлопнувшей балконной двери.
— Вот же ур-род, — бросил я, выскакивая в комнату.
Хрум пошевелился, затем ещё раз хрюкнул. Как раз вовремя он очнулся. Пришло время помочь мне ещё разок.
— Дружок, нужно растворить второго убийцу. Как в прошлый раз. Он выскочил на балкон, — обратился я к питомцу.
Я уже давно понял, что Хрум всё понимает, и теперь он правильно считал мою команду. Рванул к балкону, а я отправился за ним.
Убийца между тем умудрился перелететь с моего балкона на пожарную лестницу. Выплеснул всю ману, которую успел накопить за короткий период, что был в отключке. Вот и использовал её, чтобы сбежать.
— Прощай, придурок! — крикнул маг воздуха. — Мы ещё с тобой встретимся!
— Сомневаюсь, — тихо ответил, наблюдая, как Хрум забрался на балконный поручень, вцепившись в него медвежьими когтями, и уже открыл пасть. — И да, прощай.
Когда ёж растворил второго мага, я отцепил его от деревянного поручня и перенёс в дом. Огляделся. Трещины на стене, слегка подпаленный ламинат на полу, развалившийся комод, на который тоже пришёлся воздушный удар убийцы. Следует срочно вызвать магов-ремонтников. Если увидит хозяин съёмной квартиры такой разгром, сразу меня выселит.
Я созвонился с экстренной службой, и вскоре приехали трое магов, которые посчитали и выставили ценник — тридцать тысяч рублей. Да хрен с ним, мне не жалко этих денег. У меня ещё останется пятьдесят. Да и Хрум поделится ещё жемчужинами. Просто он пока не знает об этом.
За полчаса маги привели стену к исходному состоянию, поправили комод и обновили участок ламината. Всё при помощи магии и двух артефактных коробок, которые — как мне объяснили — помогают лучше войти в состояние крайней концентрации, позволяющей сделать работу максимально качественно.
Только уехали ремонтники, как появилась бабуля.
— У тебя всё хорошо? — испуганно взглянула она на меня, когда я встретил её у двери. — Что это были за крики?
— Да телевизор шумел, Хрум случайно громкость прибавил. Кое-как заглушил, — вздохнул я.
— Ох, понимаю, мои то котики-обормотики те ещё циркачи, — улыбнулась Раиса Захаровна. — Тоже прыгают по пульту, когда играются. Я поначалу вздрагивала, а потом… а, думаю, пускай балуются. Саша, может по чайку? Я тут пирожков принесла.
Бабуля показала пакет с пирожками и умоляюще взглянула на меня. Чай в такое позднее время в мои планы не входил. Но Раиса Захаровна была настолько взбудоражена, что у меня язык не поворачивался отправить её домой.
Мы сели на моей кухне, я разлил по кружкам кипяток, заваривая чайные пакетики. Разумеется, с Раисой Захаровной никаких котов не было. Карантин действовал, и бабуля это слово воспринимала очень серьёзно и не задавала лишних вопросов. Она же не хотела рисковать своими животинками. Мало ли чем этот редкий и странный ежистый страйт-блэк заразит её котиков. В то же время она жалела и моего питомца.
— Ох, не думала, что приключений столько будет на старости лет, — начала разговор старушка. — Я ведь ему и слова плохого не сказала.
— Вы о вашем соседе? — уточнил я.
— Именно о нём, да, — закивала бабуля. — Он же переехал в эту квартиру совсем недавно. И сразу начались проблемы. То крик котов ему не нравится. То его крысу гоняют. Будь моя воля, то эту крысу вообще бы в зоопарк отнесла. Там вот таким и место… Ты пробуй пирожочки, сегодня напекла.
Я откусил от пирожка и прям в далёкое детство попал. Совсем далёкое. В прошлой жизни, когда был мелким и ещё под стол пешком ходил, то часто гостил у бабушки. И вот почти такие же пирожки с капустой она готовила.
— Вкусные? — довольно улыбнулась бабуля.
— У вас золотые руки, Раиса Захаровна, — улыбнулся я в ответ. — Не оторваться от ваших пирожков.
— Мои коты тоже любят их есть, представляешь? — хихикнула бабуля. — Особенно Кнопа… — она сразу же помрачнела. — Этот ирод ударил моего Кнопу. Он теперь ковыляет, и придётся обращаться к ветеринару. А там и к лекарям придётся. А знаешь, сколько всё сто́ит? Четыре, а то и все пять тыщ. Вот, придётся ждать пенсии. Так засудить бы ирода, да вот ещё больше денег на адвоката нужно, я уже узнавала.
Я недолго думал над тем, что дальше делать. Ненавижу, когда издеваются над животными. Особенно когда так жёстко. Я обязательно поговорю с соседом, но уже завтра. А пока надо старушку успокоить и обязательно ей помочь.
Я встал и подошёл к столу, где лежало портмоне, затем вернулся и положил перед Раисой Захаровной пятитысячную купюру.
— На лечение вашего котика, — подчеркнул я.