- Кстати, - сказал Анин знакомый, - мы не представились до сих пор. Извините за неучтивость.
Я непроизвольно встал.
- И вы меня простите.
- Сенсей, - кофейный магнат схватил меня за руку и с чувством потряс.
Я сделал вид, что не знал его клички. А ведь на самом деле - о нём информации и есть всего только одна кличка. Вообще не скажешь, что мужик из богатеев. Одной своей манерой держаться он разрушил созданные ранее стереотипы об этом социальном классе.
- Олег.
Сенсей уселся за стол и закинул ногу за ногу. Возле него начал крутиться Снайпер, требовательно мяукая. Он отпихнул кота:
- Потом поешь, троглодит! Жрал два часа назад. - Кот обиженно фыркнул и ушёл в другую комнату, нервно подёргивая полосатым хвостом. Там что-то упало. - Вот засранец!
- Почему?
- Увалень, обиды на меня ввёл себе в моду. Пойдёт и - то цветок опрокинет, то обои покусает, то провода выдерет из гнезда удлинителя, один раз ноутбук разбил. Мстит, скотина.
- Я где-то читала, что животные в некотором роде похожи на хозяев. - Аня, видимо, решила подколоть старика, но шутка мне что-то не понравилась.
- Верно, - улыбнулся Сенсей. - Ну и зачем вы пришли ко мне?
- Я же тебе говорила, - вновь встряла Аня.
- Ты про желание этого юноши писать хорошую музыку? Кажется, я понимаю. Человеческий мозг иногда очень настоятельно требует лёгкого допинга. Чтобы мысль была ярче, вдохновение, как оргазм накатывало. Этого хотите?
- Я должен быть интереснее, ярче. Не хочу остаться лохом с бутылкой и гитарой, вот я и подумал, что вы сможете помочь.
- Извините, юноша, - взгляд серых глаз Сенсея упёрся в меня, - но я вам ничего не дам.
- Очень интересно, - говорю. - И почему же? Я пришёл с деньгами, готов заплатить, а мне от ворот поворот.
- Вам не нужна эта дрянь.
- Хорошо, мне не нужна дрянь. А почему вы ею торгуете тогда?
- Зарабатываю себе на жизнь.
- Вы издеваетесь?
- Отчасти.
Аня не встревала в разговор. Сама была удивлена ответом друга (?) и ошарашено смотрела на него.
- Зачем вам это нужно?
- Вы же сами объяснили, не я придумываю всю эту хрень про расширение сознания. Да и потом, - внутри меня потихоньку закипала злость, - есть клиент, есть товар. - Я начал чеканить слова. - Вы получаете бабки, я товар. Мы хлопаем в ладоши и расходимся. И никто никому ничего не должен. Все довольны.
В глазах Сенсея появился стальной блеск.
- Молодой человек, у вас не по возрасту длинный язык. Скромнее нужно быть, скромнее.
Его тон приструнил меня моментально, злость куда-то улетучилась, как бушующее пламя огня под струёй углекислоты из сопла огнетушителя.
- Давайте сменим тему беседы и поговорим о чём-нибудь отвлечённом, - предложил старик.
- Тогда вернемся к нашим баранам, - хлопнула в ладони Аня, - и обсудим ту тему, - она посмотрела на меня, - которая вызвала у нас с тобой спор.
Сенсей мягко дотронулся до руки девушки и сказал:
- И какая тема?
«Нет, ну не любовники же они?.. Охренеть! Но Аня уверяла, что просто друг, который спас и т.д.»
Она накрыла его руку своей.
- Как зарабатывать на жизнь в нашей стране, - очень общо́ ответила подруга.
К этому моменту я уже допил кофе и смаковал шоколадное послевкусие, ожидая решения нового знакомого.
- Конкретнее, девочка.
Я выпал в осадок, но вида не подал: что за хрень сейчас творится?!
- Сейчас объясню, - Аня вышла из-за стола и, подойдя к окну, прислонилась к подоконнику. - Я имела в виду, что наше государство душит предпринимателей, не даёт двигаться вперёд.
Сенсей посмотрел на меня.
- А вы, Олег, что говорили?
- Я всего лишь сказал, что это не её слова, тем более, она не понимает их значения. Поэтому не стоит развивать данную тему.
Старик хмыкнул и подпёр кулаком подбородок.
- А как разобраться в столь щекотливой теме, если не читать различные источники и не обсуждать наболевшее? Вопрос заработка касается всех нас. Кушать все хотят. Так мало того, что просто кушать, так кушать ВКУСНО, да посытнее!
- Я, кажется, понял, к чему вы клоните.
- Не думаю.
Я выдохнул носом и облокотился о стол.
- Продолжите, пожалуйста, вашу мысль.
- Понимаете, жить в нашей стране суждено отчаянным романтикам и мазохистам. Я, понимаете, в своё время, был, естественно, диссидентом, естественно - читал Архипелаг переписанный под копировальную бумагу, естественно - зависал на квартирниках. Я ненавидел Союз и всё, что с ним связано. У меня и к компартии были разные эстетические требования. Но компартия не умерла в девяносто первом. Она жива и по сей день, переродилась, заправилась новыми девайсами и новыми словечками. Но суть её и наши с ней эстетические разногласия остались.