- Сам посуди, - я посмотрел на басиста, - большинство детей, у кого родители строгих правил, всегда тихие и немного отстранённые. Друзей мало, практически ни с кем не общаются, всё время проводят за учебниками. А я знаю эти книжки, они ни разу не похожи на живых людей.
- Херня, - лениво заметил Богдан. - Наплевать: мы уже не дети, так что подтяните ремни, да прикусите пальцы, чтобы не тряслись.
- Да чего тут очко жать? - возмутился Крис. - Мы готовились? Готовились. Кто-что-как-и-за-кем-идёт вызубрили до автоматизма. Лучше освободить голову и отвлечься. Психологи, между прочим, советуют.
Богдан посмотрел на Костика как на туповатого ребёнка.
- Ты не понял меня. Я ложусь спать с гитарой уже очень много лет. Я чуть не проткнул себе один раз глаз струной, помнишь? Я хочу что-то от этого получить. Музыка - моя жизнь, и я хочу, чтобы она мне эту жизнь оплачивала, сами понимаете. Поэтому готовность номер ноль. Толстосумы уже наверняка думают на кого спустить бабки. Я хочу, чтобы это были мы, наш грёбаный «Хаттагай». Поэтому соберитесь, блин! Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Я согласно киваю.
- Слушай, - он, неожиданно сменив тему, повернулся ко мне, - как у тебя сейчас с работой?
- На хлеб с маслом хватает, если ты об этом.
- Официально?
- Нет, - я основательно приложился к бокалу с ромом. - Что-то через интернет, что-то через знакомых. Встретились, я сделал комп или ноутбук, они мне деньги. Всё. Простая схема.
Богдан слушал меня, сжимая и разжимая кулак; Крис допил коктейль и куда-то отошёл.
- Смотри, что я хочу тебе предложить.
- Я весь внимание.
- У нас сейчас на фирме уволился прогер. И наш директор ищет человека. Я сказал ему о тебе. Устроишься к нам?
- Что по окладу?
- На хлеб с маслом хватит, - улыбнулся Богдан.
- Подумаю.
- Подумай.
Тем временем Крис «зацепил» (и когда он успел?) какую-то симпатичную девчонку. Он что-то ей рассказывал, она искренне заливалась смехом. Я усмехнулся, наблюдая за мимикой друга. Этот парень просто прожжённый ловелас. Интересно, сколько у него девушек на счету? Надо будет спросить во время какой-нибудь посиделки.
Тут моё внимание привлёк нарастающий шум, шедший с улицы. Возле входа кто-то сильно выяснял отношения, не обращая внимания на то, что он (или они) мешают тем, кто наслаждается уютом и отдыхом здесь. «Мажора, видимо, какого-то не пустили, - сказал Богдан, допив коктейль. - Сейчас размер яиц показывает». Не успел он попросить бармена повторить, как входная дверь с грохотом распахнулась и внутрь, метая громы и молнии, влетел Боцман; за ним, потирая челюсть, вбежал охранник. Наш ударник был разъярён и напоминал разбушевавшегося Кинг-Конга. «Мать вашу! - кричал он. - Понабирают дебилов по объявлению! Вы, блин, русского языка не понимаете?!! Вам же, блядь, объясняют, что я один из участников конкурса!» Из подсобки выбежали еще несколько сотрудников охраны, взяв его в кольцо. Мне тут же вспомнилась одна фразочка, не помню только, где я её то ли прочитал, то ли услышал: «Вот он и в колечке, как пирожок в печке»; стоявшие снаружи люди с любопытством смотрели на развернувшееся представление.
- Нужно спасать, - к нам подошёл Крис.
- Пошли, - я поставил на стойку бокал и двинулся к Боцману, приготовившемуся к неравному поединку.
Ситуация принимала всё более скверный характер. Если вовремя не вмешаться, дело закончится жёстким мордобоем. За друга-то я не переживал, а вот за здоровье работников охраны данного заведения приходилось опасаться: стоит Боцману войти в состояние берсерка, он раскидает тут всех.
- Тише, Дима, - Крис протиснулся между двумя охранниками и остановился возле друга. - Предлагаю разобраться. - Мы с Богданом стали по бокам от дышавшего яростью товарища.
- Вы кто такие? - вперёд вышел крупный молодой человек с наголо бритой головой - начальник охраны; пиджак расстегнут, три верхние пуговицы рубашки тоже расстегнуты, демонстрируя висящее на шее серебряное распятие.
- Не твоего ума дело, - прорычал Боцман.
Не дожидаясь ответной реплики объявившегося начальника, говорю:
- Группа «Хаттагай». - Беру Боцмана за плечо, сильно сжимаю пальцы: - А это наш барабанщик. Вышло небольшое недоразумение.
- Не лезь, Олег, - дёрнул плечом Боцман. - Я сейчас с ними обговорю проблемный вопрос. - И вот это самое «обговорю» рисовало в воображении выбитые зубы с кляксами крови на полу и стене, выбегающих визжащих девушек, снимающих потасовку на камеру телефона зевак, примчавшийся наряд милиции с дубиналом в руках.
- Стой! - повелительно сказал ему Богдан.
- Вы понимаете, что из-за нарушения общественного порядка мы имеем полное право не пустить вашего компаньона? - спросил пренебрежительно бритый. И тон его звучал с привкусом классовой ненависти. Вот гнида!