Он тихо проговорил:
— Она будет очаровательной. Я полагаю, она со мной флиртует.
Не услышав ответа, Дилан оглянулся. Миа свернулась калачиком на диване, положив руку под щеку. Вероятно, она заснула моментально.
Он покачал головой, глядя на Кору:
— Придется тебе, кроха, дать маме отдохнуть. Она вымоталась.
Размышляя, как лучше поступить, Дилан решил спуститься вниз. Во всех общественных местах города действовал запрет на курение, так что малышке ничто не угрожало. К тому же Миа сама принесла ее в бар. Она вряд ли станет возражать.
Миа просыпалась медленно, полностью дезориентированная. Кора плачет? Она прислушалась и вспомнила, где находится. Но, сев и оглядевшись, женщина не увидела ни свою дочь, ни Дилана.
Повторяя, что повода для паники нет, Миа потерла лицо руками в попытке стряхнуть дурман. Сон ее взбодрил, но этого было недостаточно. Она встала и потянулась.
Миа поправила одежду, причесалась и спустилась вниз. В баре все еще было многолюдно. Взглянув на часы, она застонала. Было уже за полночь. Она нашла Дилана на диване за столиком. Он играл с ее дочкой. Вокруг толпились женщины, тающие от восторга. Вот теперь перед ней был Дилан, которого Миа помнила. Правда, она не была уверена, что ей нравится, как ее ребенка используют в качестве приманки для поклонниц.
Здоровяк за барной стойкой, который подавал напитки, помахал ей, продолжая обслуживать клиентов. Боже, что подумает персонал Дилана о ней? О Коре?
Набравшись смелости, Миа направилась к Дилану. Она, конечно, немного поднаторела в общении со времен школы, но подойти к группе незнакомых людей по-прежнему было для нее нелегкой задачей. Она покашляла, чтобы привлечь его внимание.
— Мне пора, — сказала она.
Он благоразумно сделал вид, что удивлен:
— Извини. Я не видел, что ты здесь. Выспалась?
Выражение лиц всех женщин стало одинаковым. Шок. Смятение. Видно было, что они оценивают ситуацию. Миа хотела им сказать, что повода для беспокойства нет, но сочла, что момент не самый подходящий. Она протянула руки:
— Давай мне ее. Спасибо за ужин.
Дилан выбрался из-за столика, и окружавшая его толпа расступилась. Он подошел к Миа:
— Какого черта ты торопишься?
Она зажала ушки Коры ладонями и сердито ответила:
— Следи за своей речью. Удивительно, что тебе комфортно в обществе Коры. Ты выглядишь таким домашним. Или это не более чем приманка для фанаток?
Его брови взлетели вверх, однако он не выпускал малышку.
— Маленькая Миа, которую я знал, никогда не говорила с сарказмом.
— Маленькая Миа, которую ты знал, боялась сказать гусю «кыш». Я уже не ребенок.
Дилан пристально посмотрел на нее. Его взгляд был жестким. Так мужчина смотрит на женщину.
— Нет, ты определенно не ребенок.
Казалось, он и сейчас флиртовал — бездумно, ведь она точно знала, что не интересует его.
— Отдай мне моего ребенка.
Но Дилан лишь крепче прижал к себе Кору и взглядом указал куда-то в глубь зала.
— У меня там маленький кабинет. Дай мне пятнадцать минут. Затем, если захочешь уйти, я не буду тебя останавливать.
Миа ощутила смущение и усталость, а еще самую настоящую подавленность. Но у нее не было сил, чтобы устроить ему сцену и отобрать Кору.
— Ладно. Пятнадцать минут.
В кабинете Дилана царил беспорядок. Наверное, история о бухгалтере была правдой, потому что на поцарапанном дубовом столе, приспособленном под письменный, в беспорядке лежали кипы чеков и счетов. Дилан, по-прежнему держа Кору, указал Миа на один из двух стульев, втиснутых в тесную комнатушку.
— У меня к тебе предложение.
— Ты, наверное, чересчур озабочен, если делаешь предложение кормя шей матери с ужасной стрижкой и две недели не бритыми ногами.
Он поморщился:
— Раньше ты была гораздо мягче, Миа Лэрин.
— Теперь я мать. Я не имею права быть тряпкой. Может, все-таки отдашь ее мне?
Дилан поцеловал макушку Коры, покрытую крохотными волосиками.
— Ты забыла, что у меня пять младших братьев. Я поменял за свою жизнь множество подгузников.
— Это было давно.
— Ну да, давно.
Если он и хотел чего-то добиться этим странным разговором, то явно не торопился перейти к делу.
— Что тебе нужно от меня, Дилан?
Его улыбка была обворожительной. Увидев ее, даже старая дева-учительница сказала бы «да».
— Я хочу предложить тебе работу.
— Какую?