Я должна была остаться с ними. Где тогда был Герой? И почему он сейчас не приходит за мной? Смотрю на его изображение на экране, и мне становится интересно, как он вообще может узнать, что я здесь и что он мне нужен. Несмотря на то, что глаза начинают слезиться от сдерживаемых рыданий, я чувствую в нём что-то знакомое. Сильное и крепкое, но не огромное тело. Этого не скроет даже его защитный костюм из серой резины. Я наклоняюсь к телевизору и вытираю влагу с глаз. Ничто не может растрогать этого мужчину. Никто не сможет даже пальцем его задеть. После хаоса из огня и дыма его густые, волнистые, бронзовые волосы остаются в идеальном порядке. Почти как…
Видео прерывается, и на экране снова появляется ведущий. Я вздыхаю, растворяясь в мягкости дивана. Вряд ли я найду сегодня то, что сможет меня отвлечь. Кельвин не только получил власть над моим телом, помимо этого он занял все мои мысли. На каждом шагу в этом поместье я ощущаю его присутствие. Даже в книгах или в телевизоре.
Ежедневная рутина моей жизни давала мне возможность не думать о моих родителях так часто, но здесь… Здесь нет жизни. Здесь есть лишь время и одиночество, и, если мне повезёт, я смогу сбежать отсюда хотя бы мысленно. Я сильнее вдавливаюсь в мягкую спинку дивана и позволяю себе погрузиться в воспоминания о своей настоящей семье. Интересно, как скоро я встречусь с ними на том свете?
ГЛАВА 22.
Кельвин.
Я попросил Нормана пригласить Кейтлин к ужину, и она, по его словам, согласилась. Мне нравится, что она медленно, но всё же учится слушаться меня.
Сегодня я нужен городу, поэтому был немного занят, но теперь сижу за обеденным столом и непринуждённо жду ту, что составит мне компанию. Туман в моей голове начинает рассеиваться, и мои мысли возвращаются к сексу, с которого началось сегодняшнее утро.
В моей голове появляется мысль. И чем больше я игнорирую её, тем быстрее она поглощает меня. С моими мыслями такое случается часто. Выживают лишь самые важные и самые настойчивые, именно они распространяются всё дальше и дальше, охватывая и пробуждая самые отдалённые уголки моего разума.
Я единственная опасная вещь в жизни Кейтлин.
Сначала долг и вина заставляли меня заботиться о шестилетней девочке, которую я не смог защитить до этого. Дал себе обещание, что, пока Кейтлин не вырастет, я защищу её от любого зла и удостоверюсь в том, что её жизнь такая же комфортная, какой она могла бы быть с родителями. Но в её восемнадцатый день рождения всё изменилось. Как и Нью-Роун, она стала тем, без чего я больше не могу жить. Я знал, что, когда она наконец-то уехала из Фендейла, у меня не было другого варианта, кроме как отпустить её. Я не мог покинуть Нью-Роун. Но я не был готов к тому, что она переедет в мой город.
Осознание того, что она находится в моём городе, лишь подливало масла в огонь моей фантазии. Чем ближе она была ко мне, тем больше я её хотел. За годы обязанность защищать её превратилась в одержимость. Я должен был оберегать её. Должен был держаться поблизости. Наблюдать за ней. Заставить её делать то, что мне было нужно. Она, сама того не подозревая, была моей собственностью.
Теперь она принадлежит мне настолько, что я даже не мог себе и представить. Мной завоёвана самая сладкая часть её тела, но этого недостаточно. Хочу большего. Я помню свой долг. Но ощущаю страх. Уничтожать. Защищать. Завоёвывать. Я не принимаю ничего, что выходит за рамки правил, по которым я живу. Хочу, чтобы она была поглощена мной так же, как я поглощён ею. Прошлой ночью я был единственным, о ком она могла думать, а моё имя стало единственным, что она могла произнести.
«Я очень близка. Пожалуйста, Кельвин, сделай это для меня!»
Кейтлин нужна моя защита. Ей нужен я. Прижимаю основания больших пальцев к глазам. Почему тогда меня не оставляют мысли о том, чтобы отпустить её? Отказаться от неё после того, как она пробыла здесь два месяца, будет очень болезненно, словно с меня содрали кожу.