Когда она проснулась во второй раз, то почувствовала себя такой отдохнувшей, словно провела долгую ночь в собственной мягкой постели, а не несколько минут на твердом земляном полу. Целитель сидел рядом с Кираном, но, как и она, не мог проигнорировать жаркую беседу между Волисием и Боудиккой.
— У меня есть мечи, щиты, копья и воины, чтобы ими владеть, — настаивал вождь.
— А я Боудикка, королева иценов. — Самообладание позволило ей контролировать свой голос, но Мейв почти чувствовала физическую силу сдерживаемой ярости Боудикки.
— Боудикка, королева иценов, была изгнана римлянами, — настаивал Волисий.
Боудикка невесело рассмеялась. — А ты, Волисий, если бы у тебя хватило смелости вернуться в свое поместье, ты бы, несомненно, нашел в своей постели римлянина. Я Боудикка, королева иценов, и, если бы не я, тебя бы здесь не было с твоими разговорами о воинах и копьях.
— Я пришел сюда, чтобы убедиться в твоей безопасности.
— Ты пришел сюда, чтобы взять на себя мою власть. Возвысится над остальными.
Волисий вздрогнул от неопровержимой правды, но выдержал ее взгляд. — А она у меня есть?
— Нет!
— Тогда кто?
— Я Боудикка, королева иценов, — повторила она, и ее слова пронеслись по маленькой хижине, как голос из другого мира. — Никто из иценов не пострадал больше, чем я. Я буду сражаться с римлянами мечом и копьем. Я уничтожу их огнем и железом. Я отомщу! Иди сейчас же и созови боевые отряды. Каждый мужчина, будь то воин, юноша или старик, должен сыграть свою роль. Я сотру с этой земли римлян и всех, кто будет с ними, или погибну при попытке.
Волисий уставился на нее, ошеломленный ее присутствием и ее гневом. Он кинул испуганный взгляд на Гвлима. Теперь он понял. Гнев Андрасты. Друид поднялся на ноги, и Боудикка посмотрела на него.
— Ты больше не Боудикка из иценов, — заявил жрец, не обращая внимания на яростные глаза, вцепившиеся в него, как когти орла. — В тебе живет дух Андрасты. Дух зайца и лошади… а теперь и волка.
— И кто же это такой наглый, чтобы перечить королеве?
Сутулость исчезла, и бледность молодого человека приобрела почти мистический свет, так что его кожа сияла в полумраке.
— Я Гвлим, друид Моны, и я здесь, чтобы вести вас.
Он был мускулистым, с длинными каштановыми волосами, стянутыми красной лентой на шее.
Гвлим со своего места рядом с королевой наблюдал, как страж священного пруда ведет молодого человека вперед. Его тщательно выбрали за незапятнанный характер; ни одно пятно не запятнало ни его прошлого, ни настоящего. Он был принцем своего племени и добровольно пришел в это место навстречу смерти. Друиды Британии знали, что у них есть последняя возможность изгнать римлян со своей земли, и ради этого они пожертвовали собой и своим святилищем на Моне. Но должны были быть и другие жертвы. Ничто не могло быть оставлено на волю случая. Гвлим отправил сообщение на север, запад и юг с помощью быстрых всадников. Сейчас. Сейчас было время. И из каждого места, когда соберутся силы свободной Британии, будет отправлен гонец, вестник с таким статусом, который произведет впечатление даже на самых кровожадных богов.
Поэтому они собрались здесь, у лесного пруда, в месте, священном для иценов и их предков с древних времен.
Гвлим возглавил пение, его мощный голос разнесся по поляне, и его подхватили по очереди все старейшины племени. Когда-то эти люди были послушниками и хранителями рощ, но они сбились с пути, когда друиды были изгнаны на запад. Но они все еще помнили. Тонкая веревка привязывала жертву к стражу, воину, одетому в красную тунику и клетчатые штаны. Остальные образовали свободный круг на твердой земле у кромки воды.