Пока он пел, Гвлим смотрел на луну, которая делала неуклонную дугу по ночному небу. Когда светящаяся сфера достигла точного центра круга в кроне дерева, он высоко поднял руки. По сигналу жертва сбросил плащ и встал обнаженным в свете костра, покачиваясь в такт пению.
Гвлим скрыл свое облегчение. Снадобье было введено в точном количестве. Он сунул руку в складки мантии. Это было его время. Вот для чего были все годы испытаний на священном острове. Он позволил остальным продолжать пение и пошел вперед, успокаивающе разговаривая с молодым человеком, как с нервным жеребенком, и, говоря это, кружил вокруг него.
Когда он занял позицию, Гвлим взмахнул металлическим топором с короткой рукоятью и ударил им по голове мальчика с такой силой, что все вокруг пруда ясно услышали резкий «удар», когда лезвие вонзилось в кость. Удар свалил бы быка, но, невероятно, жертва все еще стояла, бешено раскачиваясь, пока второй удар топора не повалил его на колени.
Теперь молодой друид отступил, позволяя воину в красной тунике занять свое место над принцем. Обеими руками мужчина ухватился за петлю, которой он вел своего пленника, обвил ее вокруг шеи беспомощного мальчика и тянул ее, пока она не впилась ему в горло. Но все же он не хотел умирать. Не ослабляя хватки, воин рухнул на одно колено на спину своей жертвы с такой силой, что было ясно слышно, как сломалось ребро. Затем он использовал дополнительный рычаг, чтобы скрутить концы петли, пока голова мальчика внезапно не качнулась вперед, когда его шея сломалась.
Воин поднялся, свое дело он сделал, но двух смертей было недостаточно. Нужно было умилостивить трех богов. Волисий, на лице которого была маска решимости, поднял поникшую голову мертвого принца за густые, как кровь, волосы и в последнем акте увечья медленно провел лезвием кинжала по горлу.
Пока страж тщательно взвешивал тело и помещал его в священный пруд, Гвлим, тяжело дыша, направился туда, где стояла Боудикка в плаще с капюшоном. Три смерти были совершены точно так, как предписал Эймер и в соответствии со всеми указами секты. Боги примут жертву.
— Дело сделано, — сказал он. — Разверни волчье знамя. Дай волю гневу Андрасты.
Глава XXIX
Креспо бросил кости. — Семь, — объявил он. — Хорошо, Веттий, та, что с большими сиськами, – твоя. Но отведи ее в другую комнату. Мне уже надоело видеть, как твоя огромная задница дергается вверх и вниз.
Веттий ухмыльнулся и прошел туда, где у задней стены главного зала дворца Прасутага в страхе жалась группа молодых женщин-иценов. Пухлая девочка лет четырнадцати завизжала, когда он схватил ее за волосы и грубо потащил через дверной проем. Ее всхлипывающие мольбы не причинять боль можно было отчетливо услышать сквозь тонкую стену, прежде чем резкий шлепок заставил их замолчать, но эти звуки стали настолько знакомыми, что Креспо едва обратил на них внимание.
Они были здесь уже почти две недели, наблюдая за сбором богатств иценов и каталогизируя размеры земель иценов днем, а каждую ночь выпивая и играя в кости на захваченных женщин. Он размышлял о хорошо выполненной работе. Прокуратор, уже вернувшийся в Лондиниум, обещал похвалить его в своем докладе императору. Креспо гордился тем, что был человеком, который принимал каждый день так, каким он его представлял, но такое признание открывало двери. Он определенно не собирался возвращаться в легион. В этом нет необходимости, пока красавчик-трибун сдерживал свое обещание заплатить. Он не сомневался, что Валерий заплатит. Почему честные всегда должны быть такими набожными? Дурак. Потом был бонус, который ему удалось спрятать – золотой торк, который королева носила на шее. Продажа его сделает выход на пенсию гораздо более приятным. А вот девочку жалко. Он бы с удовольствием трахнул ее, просто чтобы увидеть выражение лица этого ублюдка Валерия.
Да, все это его очень устраивало. Он откинулся на спину и закрыл глаза, все еще вспоминая, как хлыст оставил ярко-красные рубцы на бледной коже Боудикки и тугой, юной плоти ее дочерей. Он почувствовал, что шевельнулся. Возможно, он был не слишком пьян в конце концов.
— Дым!
Он мгновенно пришел в себя, услышав крик. Веттий вышел из задней комнаты и указал на крышу. Креспо поднял взгляд и увидел, как тонкие струйки дыма сменились вспышкой света, когда часть соломы загорелась, и пламя быстро перекинулось на ближайшую балку. Веттий и несколько других быстро отреагировали, схватили мечи и доспехи и направились к дверному проему, но большинство мужчин просто смотрели на него в замешательстве.